Потом был еще один инфаркт, и еще. Анатолий мужественно выкарабкивался, какое-то время жил без пагубных излишеств, но, чуть окрепнув, возвращался к прежнему стилю жизни.
На одно из новогодий в качестве юморного сувенира я слепила ему сигарету метровой длины с желтовато-бежевым фильтром и всеми нужными надписями. В образовавшуюся тубу засунула красивый настенный календарь и сопроводительные стихи с призывом накуриться в уходящем году, а Новый встретить безгрешным, аки младенец. Сувенирчик Толю потешил, но настоящая сигарета задымилась в его пальцах в первую же минуту наступившего года. Лида укоризненно махнула рукой.
– Уж если иголки не помогли – стихами его не прошибешь!
Стихи он и сам сочинял недурные. В Литературный институт поступал как поэт, учился в семинаре Евгения Долматовского, всю жизнь поддерживал с ним теплые отношения. Но всем поэтам кажется, что прозу писать круче, престижнее. Вот и Анатолий… Диплом он защищал уже прозаиком. В Волгограде его тоже знали как прозаика. Напомню названия главных его книг: «Люди живут семьями», «Один на один», «Метелица», «Счастливый», «Дед Кедрач», «Патина». Кроме того, неоднократно А. Данильченко печатал свои произведения в толстых журналах России. Но самая первая публикация (это была басня) состоялась в 1957 году в многотиражной газете Гомсельмаша – в Белоруссии, на родине писателя. Кстати, белорусские интонации всегда присутствовали в его речи. Мою фамилию он произносил «Бриксина», и я напрасно вдалбливала ему свое законное «ы» – «Бриксина», и все тут!
Как известно, характер, натура человека формируются в детстве. «Строительным материалом» становятся не только судьбоносные факты биографии (в конкретном случае: оккупация Белоруссии фашистской Германией, гибель отца на войне, лишения, скорбь матери, необходимость с пятнадцати лет зарабатывать кусок хлеба и многое другое), но и факты незначительные на первый взгляд. Так, поселок в Гомельской области, где родился Анатолий, назывался Гроза. В подсознание какого мальчишки не вопьется на всю жизнь столь характерное имя колыбельного уголка земли? Уверена, что в Толе Данильченко это было! Но матушка! Светлейший, нежнейший человек (мы ее звали просто тетя Нина)… Думаю, от нее Анатолию перешли сполохи света и щедрости, редкое трудолюбие и аккуратность, неизбывная поэтическая нотка в душе. Почему-то в последние годы жизни он все чаще возвращался к поэзии. Съездили дружеским составом в усадьбу князей Барятинских «Марьино» – Толя написал целый цикл стихотворений, единственный из нас. Задумал композитор Анатолий Климов издать очередной сборник песен на стихи волгоградских поэтов – Данильченко с азартом принялся писать песенные тексты. Сборник любовной лирики «Книга любви», изданный в 2000 году, справедливо предоставил и ему несколько страниц.
Всего несколько строк из подборки Анатолия Данильченко, но факт поэзии налицо…
Со временем свою издательскую фирму Анатолий Борисович передал сыну – появилась «Станица-2». А сам заметно расслабился, с первым апрельским теплом уезжал на дачу и жил там до осени, лишь изредка появляясь в городе. Под призором строгой Лиды, с частыми гостеваниями любимой внучки Ани жилось ему там отрадно. Пристрастился ловить рыбу в дачном пруду, загнав резиновую лодку в прибрежные камыши, по вечерам писал пульку с друзьями-проферансистами, ближайшим из которых стал Миша Зайцев, втихаря опрокидывал рюмочку, покуривал без оглядки на три инфаркта. Дачу свою Анатолий любил со страстью. В двухэтажном доме все было приспособлено для долгого, почти комфортного житья. Клубничная делянка на участке, плодовые деревья и виноградник были его заботой. Чистота кругом потрясающая! Лидия Феофановна дачный мир оберегала с таким усердием, что заставляла гостей разуваться у калитки, чтобы уличной грязью с сапог и калош не пачкались их промытые дорожки и травные полянки, лелеемые Анатолием. Однако Данильченко сердился на это, и Лиде приходилось порой ретироваться. Последние года два мы с Макеевым на дачу к ним уже не заходили, но Толя заглядывал к нам изредка. В голубых полосатых шортах, свежей рубашке и камуфляжной какой-то шляпчонке выглядел всегда легким, подтянутым, моложавым.