Однажды Данилов, Колесников, Кононов, еще кто-то решили гульнуть средь бела дня – непонятно где – стали приглашать меня, и я вроде как не возражала. Уже на троллейбусной остановке против «Современника» спрашиваю Данилова: «А куда мы едем? И я вам зачем?» – «Будешь моей девушкой…» – шепнул Данилов, не предполагая, что такой поворот событий испугает меня и я сбегу прямо с подножки троллейбуса. При следующей встрече Иван поклялся, что пошутил, и нашим дружеским отношениям с тех пор уже ничего не угрожало.

Так вышло, что стихов Данилова я тогда не читала – в любимых ходили другие волгоградские поэты, но вкусу его доверяла, хотя позже убедилась, что охотнее он воспринимает стихи «под себя», то есть написанные в его манере. Для меня Иван оставался прежде всего замечательным прозаиком. Если же говорить о проникновении даниловского слова в душу, то и поныне никого из наших сравнить с ним не могу.

Каждую новую книжку Ивана Данилова мы прочитывали со страстью, шли к нему делиться впечатлениями, чему он был рад, но восторги воспринимал так же ернически, с некоторым показным недоверием, мол, что вы, молодь зеленая, понимаете. Со временем тон его поменялся, в беседах «без дураков» стали проскальзывать горькие нотки, легкая обида на то, что в лидеры поперли ловкачи и хваты от литературы. Но речь не о них. Да и особых причин обжаться у Ивана, если честно, не было. Издавался он часто, отклики в прессе получал только хвалебные, литературные награды, может, и не сыпались на него щедрым дождем, но и стороной не обходили. Главное – его читали люди и любили товарищи по писательскому цеху. Среди самых известных книг Ивана Данилова я бы назвала «Февраль – месяц короткий», «Лесные яблоки», «Холодная весна», «Скуришенские летописцы», «Городские петухи», «Красные ставни», «Незавещанный сад». Некоторые упрекали Ивана Петровича в однотипности названий, но он стоял на своем и был по-своему прав – ведь помнятся его книги, даже обложки помнятся.

Кстати, в тяжелейшие годы начала перестройки областная писательская организация, получив из бюджета некоторую сумму на книгоиздание, предложила издательству две главные рукописи: коллективный сборник волгоградских поэтов «Утренние колокола» и книгу Данилова «Незавещанный сад». Это ли не признание заслуг и таланта своего товарища?

Когда я прочитала в журнале «Наш современник» за 1970 год, попавшемся под руку в общежитской библиотеке, его рассказ «Платок с золотистой ниткой» и чуть ли не со слезами сказала Ивану, что это о моей бабушке, Данилов серьезно ответил: «Конечно, о твоей бабушке! И о моей, и обо всех деревенских бабушках на свете». До сих пор живет в памяти картинка: на прогретых солнцем порожках деревенской избы сидит ослепшая от старости и слез крестьянка, ощупывает заскорузлыми пальцами цветастый шелковый платок, подаренный внуком и говорит о платке, словно видит его воочию… Какая неоспоримая явь! Это вам не «Афанасий задрюкал по меже, вдали мельтепело…»! (А. Бухов «Рождение языка».) Аналогии ищите сами!

Но вернемся к поэзии, ведь именно со стихов начинался Иван Данилов, с первой публикации в газете «Колхозный ударник» Кумылженского района. Было это в 1952 году. Стихотворение называлось «Памятная дата», о чем свидетельствует В. Б. Смирнов в книге «По следам времени». Ивану едва исполнилось шестнадцать лет. Поэзия не отходила от него ни на шаг до самой смерти, оставаясь, быть может, не главной любовью писателя, но первой и незабываемой наверняка. Поищите его поэтический сборник «Поздние соловьи» за 1986 год, почитайте и убедитесь сами.