Последней надеждой Гитлера на победу в рамках одной кампании было захватить Москву. Немцы начали наступление на столицу СССР в октябре 1941 г. В наступлении участвовали более 70 дивизий – миллион солдат, 1700 танков, 14 000 артиллерийских орудий и почти 1000 самолетов. В результате наступления группа армий «Центр» подошла почти на 30 километров к Кремлю, но дальше пройти не смогла.
5 декабря Красная Армия начала контрнаступление к западу от Москвы, отбросив немцев на 65–80 километров от города. Это было первое серьезное поражение вермахта во Второй мировой войне. Оно показало, что операция «Барбаросса» провалена и Гитлеру на восточном фронте предстоит длительная война на истощение. Как отмечали обозреватели времен войны, «российская кампания 1941 г. была для немцев серьезным стратегическим поражением»>17.
К декабрю 1941 г. война в Европе превратилась в мировую войну. После нападения Японии на Перл-Харбор 7 декабря США оказались втянутыми в войну с союзником Германии на Дальнем Востоке, а после того как Гитлер 11 декабря объявил войну Америке, США пришлось принимать участие и в боевых действиях в Европе. Это скрепило союз Америки, Великобритании и СССР, который начал формироваться еще летом 1941 г. В этих новых обстоятельствах Гитлер начал задумываться о том, какие ресурсы ему потребуются, чтобы вести мировую войну против союзников. Предметом особого его внимания стали нефть, промышленность и сырье Украины, Кавказа и южных областей России.
Реакция Сталина на нападение Германии
О реакции Сталина на начало операции «Барбаросса» ходит легенда, что он был удивлен и шокирован нападением Германии, отказывался верить, что это происходит на самом деле, и впал в депрессию, из которой не мог выйти до тех пор, пока его не вынудили к этому соратники по Политбюро. Эта легенда, как и многие другие легенды о Сталине, получила распространение после закрытого доклада Хрущева на XX съезде партии в 1956 г.: «Было бы неправильным забывать, что после первых серьезных неудач и поражений на фронте Сталин думал, что наступил конец. В одной из своих речей, произнесенных в те дни, он сказал: “Все, что создал Ленин, мы потеряли навсегда”. После этого, в течение долгого времени Сталин фактически не руководил военными действиями, прекратив делать что-либо вообще. Он вернулся к активному руководству только после того, как несколько членов Политбюро посетили его и сказали, что необходимо немедленно предпринять определенные шаги, чтобы улучшить положение на фронте»>18.
Хрущев, который был в Киеве, когда началась война, более подробно писал об этом в своих мемуарах, сообщая, что, по словам Берии, Сталин в какой-то момент вообще отказался от руководства и в отчаянии уехал на свою дачу>19.
Еще одну версию этой истории предлагает в своих мемуарах Анастас Микоян, бывший при Сталине наркомом торговли. По словам Микояна, члены Политбюро ездили на дачу к Сталину и сообщили скрывшемуся там руководителю, что решили создать государственный комитет обороны и хотят, чтобы Сталин его возглавил. Инициаторами этого были Берия и Молотов, пишет Микоян