Мы не стали ждать, пока крутонцы припаяют лист к кораблю, загрузились на шаттл и полетели к нашему «Немо-8».

– Огромные штрафы у них за вмешательство в чужую войну, видите ли, – проворчал Дима недовольно, наблюдая сквозь лобовое стекло, как Светл и его люди за иллюминатором сложили свои запястья и подушечки семи пальцев в наш знак приветствия, – тут человечество целой планеты катится в преисподнюю к Чернодырому, а они со своими законами… Надо было оставить их загорать дальше на Вее, свинки неблагодарные!

Мы влетели на шаттле на свой корабль. Правда, когда мы загрузились на корабль, случилось странное происшествие. Чудик вдруг забеспокоился. Он стал пищать и не пускал нас близко подойти к остальным членам экипажа. Мы хоть и удивились, но задумываться о его поведении было некогда. Мы полетели «на всех парах» догонять свою эскадру. Мы так устали и перенервничали, что сразу завалились спать по гравитационным капсулам.

Мой мозг выдал сон «на злобу дня».

Мне снилось, что я – молодой парень, живу на Крутоне, мне двадцать лет, моя кожа зеленоватая, а за спиной у меня упругие большие крылья. Я живу в огромном дубе, вход в который замаскирован, родители живут в соседнем дереве. Вся наша община максимально осторожна и предпринимает ежедневные усилия, чтобы не выдать нас шпионам “обыкновенных”. Но все же нам приходится предпринимать вылазки в город, чтобы пополнить запасы еды. Сегодня один из таких дней, я только что вернулся из города, принеся сумки с едой. Но мы не успели даже загрузить продукты в подпол, как раздался сигнал тревоги. Сигнал немедленной эвакуации. Это значит, что «обыкновенные» пришли с собаками, специально обученными распознавать живущих в деревьях. А ещё они принесли с собой электропилы. Они не уйдут, пока не разрушат наши дома и не доберутся до нас, чтобы обрезать наши крылья. Мы вышли из деревьев и поднялись в воздух одновременно с мамой и отцом. Отец взлетел последним, он летел, прикрывая нас с матерью. Мы старались не шуметь, но они были уже близко и заметили нас. Раздался выстрел. Отец вскрикнул и стал пикировать на землю. Мама зарыдала, а я развернулся в воздухе, чтобы полететь за отцом вниз, но она схватила меня за руку.

– Нет! Они убьют и тебя.

И мы полетели дальше. Повернув правый глаз назад, я смотрел, как тяжело упал на землю отец, как по его белой рубашке растекается красное пятно крови. А к нему уже бегут трое обыкновенных людей. И успел подумать: «Всевышний, да люди ли это?». Высокие кроны заслонили нас от них, а их от нас.

Я проснулась в панике от нехватки воздуха, тяжело дыша. Попыталась успокоиться, посмотрела в зеркало на столике, рядом с капсулой. Ну и видок! Волосы мокрые, лоб в поту. Да у меня температура! Умывшись, я побрела к Диме. Он спал, так же беспокойно вздрагивая и вскрикивая во сне, как, наверное, только что спала я. А не рано ли мы решили, что крутонцы не причастны к этой войне, что они не «засланные казачки»? Я разбудила Диму и мы, нацепив повязки на лицо, полетели в медблок. Только вот не долетели несколько метров. Теряя сознание, я увидела, как у потолка, рядом с медблоком, раскидав руки в стороны, вращается в невесомости Сесилия.