– Чего тебе?

Её голос из щели в двери… Я еле-еле сдерживал слёзы. В этот момент стало так больно… Её тон, такой чужой… Я же твой сын, мама! За что ты так со мной! Во мне вновь вспыхнули эмоции, но я постарался сдержаться и начать разговор… Да помогут мне всевышние.

– Давай поговорим, мама. Мам, я, я скучаю. Это же я, Алекс, всё такой же Алекс!

– Ты такой же, как и он, твой отец – тёмный. Ваша энергия меняет характер, силы искушают, пожирают всё человеческое внутри. Теперь ты – часть Иного мира, но никак не нашего.

Я не мог сдержать слёз. Я не знал, что ей сказать, я просто хотел, чтобы она впустила меня в дом.

– Не правда! Ты же знаешь меня, я, я…

– Да посмотри же на себя наконец! Рога алой… ящерицы, – с презрением произнесла последнее слово Кира. – Глаз твой, вон, теперь всё твоё нутро показывает. Отродье тёмных кровей рода Мгласовых…

Злобно закончив монолог, женщина стала закрывать дверь. В закрывающуюся дверь я крикнул: «А если я попрошу лишить меня этих сил, я смогу вернуться домой, правда ведь?» В ответ мама подержала дверь открытой несколько секунд, смотря прямо мне в глаза, а затем молча её закрыла. Тех нескольких секунд мне было достаточно – она не скажет этого вслух, ибо кажется невозможным, но для меня это шанс вернуться домой. Я отдам все эти силы папане, или ещё кому-нибудь там, и вернусь домой.

Я пару секунд стоял как вкопанный, мысли разлетались в разные стороны, я не понимал, что делать, но шум в голове прервала Сиц, что снова взяла меня за руку.

– Идём, Рома и Кай успели собрать твои вещи, вон, по обручью сообщение пришло, – сказала Сицилия и поднесла к моему лицу руку с обручьем.

– Кай? Кто это? И в каком плане уже собрали?

– Ну, как тебе сказать… Пока ты «в коленях стоял», ребята переместились к тебе в комнату и собрали всё базовое, что пригодится тебе на первое время. Да и к тому же, тебе новую одежду сошьют. У нас, королевских особ, строгие стандарты в носке одежды, когда это официально.

– Так, а Кай кто такой? Погоди, королевских особ? Чего?

– Вот сейчас всё и узнаешь.

С этими словами Сицилия по старой схеме переместила нас в квартиру Ромы. Рядом с кофейным столиком стоял мой чемодан и рюкзак. Как они всё так быстро собрали? На первое время… Думаете, я пробуду там больше этого «первого» времени? Не думаю.

– Не так уж и плохо, – подумал я вслух.

– Я бы так не сказал, – вяло ответил парень, что крутил на запястье такой же браслет, что и у Сицилии. Прокручивая камушек, что был прикреплён к браслету, незнакомец подошёл ко мне и, не поднимая на меня взгляд, продолжил:

– У тебя вся одежда пропахла какими-то травами… твоя мать явно пыталась перебить либо подозрительный вкус, либо подозрительный запах. Но хорошо, что ты передал Роме немного листьев чая, потому что сейчас мы не нашли на кухне никакой банки с похожими листьями, видимо, Кира спрятала её, или выбросила, кто её знает. Будем работать с тем, что есть.

– Зачем тогда вообще она оберегала меня от других, если сама же каждый день травила… – тихонько произнёс я, продолжая смотреть на мои вещи.

А может, и не травила, кто знает, по крайней мере, я вообще ничего не понимаю… В голове каша. Вчера я ещё утром разговаривал с любимой мамой о поступлении, всё было как и всегда… обычно, а сейчас что? Я в комнате у Ромы, вот мои вещи, отправляюсь чёрт знает куда, к этим… как их там, Иным…

– А чего не спросил? Был же рядом с ней. И ты повернёшься к своему старшему брату сегодня, или так и будешь стоять ко мне спиной и на вещи глазеть?

Старший брат? Вот это поворот. Могли бы и предупредить. Я повернулся к парню, не зная, что сказать. Слишком много событий за короткий промежуток времени. Я повернулся к высокому парню. Светло пепельные локоны были поделены на два пробора – один длиннее другого. Синие маленькие рожки были украшены треугольными украшениями, кажется, из золота, а глаза светились ярким таким, голубым светом, от чего зрачков практически не было видно.