– Окей, тогда почему я жив? Я же никогда не питался этой вашей, Арианской энергией.

– Ваша семья питается Вемонасской, но не суть, по ходу дела разберёшься. Ответ лежит на поверхности – твой сон. Тот дракончик, это и есть ключик к твоей силе. Он прыгнул в тёмную материю, пробудив в тебе Вемона́сские силы, и поэтому на тебя теперь тоже действует эта соль. На меня и Сиц она действует просто как блок, мы не можем переступить через линию соли, и так далее, а вот тебе нельзя и дотрагиваться до неё. И изменения в тебе стали происходить только сейчас, лишь из-за того, что твоя внутренняя энергия наконец созрела для того, чтобы высвободиться из человеческой оболочки, понимаешь?

Я пытался вслушаться в слова Ромы, но моё желание поговорить с мамой не отступало. Как же так, она же моя мать… Вот так взять и разорвать нашу связь? Нет, я так не могу. Но в то же время во мне пробуждался какой-то… азарт? Скорее даже любопытство. Это, конечно, дико звучит: я, твою налево, дракон… Рождён в другом мире. Может быть, стоит хоть одним глазком посмотреть, что там находится? Да и лекари мне необходимы, по словам Ромы…

Немного обдумав решение, я тяжело вздохнул и ответил:

– Я отправлюсь там в ваши миры, но только при одном условии – я поговорю с мамой.

– Алекс… – недовольно ответил Рома, опуская взгляд в пол, видимо, из-за моей наивности.

– Не спорь! Мне нужен всего один шанс, прошу…

– Ой, да пусть поговорит. Ещё соли в лицо получит, может, успокоится, – послышался голос из гостиной.

– Сиц!

– А что я, Ром? Ну ты же видишь, что твой друг упрям, как олень. Рогами упирается вот… Дай ты ему этот шанс. Но только 20 минут максимум. У нас и так мало времени, тебя ещё исцелить нужно, – продолжила Сицилия, пока искала место, куда бы поставить пустую кружку. Хвост она держала поднятым, прижимая к спине. Видимо, из-за того, что в квартире места мало, и та боялась что-то задеть им.

Рома подошёл к девушке, забрал кружку и с недовольным выражением лица вздохнул и произнёс:

– Двадцать минут, не более, – а затем ушёл с кружкой на кухню.

Сиц закатила глаза и взял меня за руку, попросила снова закрыть глаза. Затем я ощутил лёгкий ветерок, который мог доноситься от открытой двери в подъезде. И да, открыв глаза, я понял, что мы находимся в подъезде. Девушка отпустила мою руку и спустилась чуть ниже по лестнице, чтобы мама не увидела её. Я несколько минут стоял у двери, боясь пошевелиться. Было очень волнительно, руки вспотели… Воздуха не хватало, но я всё же решился нажать на кнопку звонка. Как только замок издал звук, Сиц чуть подпрыгнула и поднялась по лестнице выше. Волнуется так?

Я отошёл на безопасное расстояние, ожидая того, что мама откроет дверь и, возможно, сразу же кинет в меня эту гадость, что нанесла мне такие раны. В голове мелькала лишь одна фраза: «Дай поговорить с тобой, дай шанс». За эти секунды, что дверь была закрыта, я уже успел с ней мысленно попрощаться, на глазах появились слёзы… Вот и всё, я больше её не увижу? Столь много всего перед глазами за секунду пролетело, как перед смертью. Кстати говоря, ощущения и правда смертельны – от меня оторвали часть, огромнейший кусок моей жизни – мою маму. Я был готов обнять её, как раньше, когда мне было больно и плохо, но в то же время я понимал, что на данный момент это практически невозможно.

И вот, дверь открылась, и мама выглянула из-за неё. Вместо любимого, доброго человека передо мной стояла чёрствая женщина, от неё веяло холодом, безразличием. Это трудно описать словами. Ощущения были очень неприятными, казалось, что мою маму просто подменили.