– Я не хочу выпускать тебя из постели, пока ты не кончишь. И пока не поешь мой фирменный завтрак.

Берта почувствовала возбуждение Саймона, когда он потёрся об её бедро. Тело тут же отозвалось волнительным трепетом, и Берта зарылась лицом в подушку, чтобы подавить с трудом сдерживаемый стон.

– Я не выспалась и устала, – выпалила она. – И у меня плохой аппетит по утрам.

– А я, наоборот, ужасно голоден, – Саймон крепко сжал пальцами ничем неприкрытые ягодицы.

Берта сильнее вжалась в подушку, ощутив внутри себя приятные мурашки, которые стали переполнять её тело и выбираться наружу. Её дыхание участилось, когда Саймон коленом раздвинул ей бёдра и прошёлся рукой по округлым ягодицам. Спустившись к набухшим от желания складкам, он искусно провёл по ним пальцами, надавливая на изнывающую точку.

Прикусив губу, Берта старалась привести в норму дыхание, но глубокие и частые вдохи и выдохи всё равно настойчиво слетали с её губ. Хорошо, что Саймон был сзади и не видел, какой жалобный облик приняло её лицо. Он бы тут же догадался, как она беспомощна перед ним, как изнывает по его прикосновениям.

Все мысли, витавшие в её голове, никуда не делись, но она решила отступить от правила. Позволить себе быть счастливой ещё немного. Хотя бы сегодняшним утром.

– Ну что? – мягко спросил Саймон. – У тебя разыгрался аппетит? Если нет, то только скажи, и я остановлюсь.

В доказательство своих слов он убрал руку, положив её на талию Берты. Она обернулась, глядя на него обезумевшими глазами.

– Саймон, – строго протянула она. – Я хочу тебя.

Довольный таким ответом, Саймон обхватил её бёдра, приподнимая их над постелью и призывая согнуть колени. Сам он пристроился сзади и крепко прижался к Берте, дав понять, как сильно желал её.

– Я тоже хочу тебя, малышка, – произнёс он и добавил к ягодицам лёгкий, но звонкий шлепок. – А это тебе за то, что пыталась сбежать от меня.

От этого Берта ещё больше распалилась и прогнулась в спине. Она почувствовала, как горячая рука прошлась по её позвоночнику и задрала блузку.

Саймон внимательно осматривал под собой молочную кожу, разбросанные по простыне белоснежные локоны, утончённую фигуру с изящной талией и округлыми ягодицами, и это зрелище доставляло ему истинное наслаждение.

– Не представляешь, какая ты, – хрипло проговорил он. – Ты охрененная с любого ракурса. Если бы я разбирался в искусстве, то сравнил тебя с самой красивой картиной в мире. Самой дорогой, самой ценной, из самой частной коллекции. От тебя нельзя просто так оторваться.

То, что произнёс Саймон, и как он это произнёс, заставило Берту по-настоящему растеряться. Она не смогла вспомнить, чтобы кто-то из мужчин столько разговаривал с нею во время прелюдии. Чтобы кто-то так старательно давал понять, как она красива и желанна.

Как правило, всё сводилось к дежурным фразам после того, как всё заканчивалось, либо односторонним интересом, способна ли она принять особо изощрённую позу, чтобы отработать акробатический номер в постели.

Но все мысли о неудачном прошлом опыте в миг улетучились, едва Берта ощутила обжигающий шёпот Саймона на чувствительной коже между ног.

– Я же говорил, что ты охрененная под любым углом.

Сай склонился так, что его лицо оказалось напротив бёдер Берты. На одной из ягодиц остался покрасневший след от его пальцев, и Саймон тут же вцепился губами в соседнюю мягкую ягодицу, слегка покусывая её и добавляя новый отпечаток. Берта сдавленно простонала, когда он крепко обхватил пальцами бёдра, раскаляя и без того её невыносимое желание. Она нетерпеливо повела тазом, и Саймон перестал себя сдерживать.