Её взгляд был прикован к Саймону. Она смотрела в его замутнённые глаза, на рельефное тело, блестевшее от пота, но больше всего её внимание удерживала вздувшаяся вена на шее. Она отчаянно пульсировала, и Берте казалось, что она перенимает пульсацию Саймона и сливается с ним в единое целое.

Почувствовав, как Берта сжалась вокруг него, Саймон опустил руку, нажав большим пальцем на изнывающую от желания точку под животом.

– Давай, девочка моя, – прохрипел он. – Кончай.

От нахлынувших эмоций Берта начала шептать что-то бессвязное на французском. Ей казалось, что она перестала бы дышать, если Саймон прекратил свои действия. Вцепившись в него тонкими пальчиками, она задрожала, когда ударная волна удовольствия накрыла её всецело. У неё больше не оставалось сил подавлять распирающий рёбра крик.

Саймон желал продлить этот момент, как можно дольше. Скинув с плеч её ноги, он накрыл Берту собой и крепко вцепился в её бёдра, вкладывая в последние толчки максимальную силу. Как же Берта его заводила. Он ощущал все её сокращения, все импульсы, посылаемые для него, и у Саймона больше не оставалось шанса не последовать за ней.

– Бер-та…

Напряжённый узел внизу живота, отрывно пульсируя, стремительно лопнул, и мощные разряды эйфории пронеслись по его телу.

Саймон расслабленно лёг рядом с Бертой, положив руку на её грудь. Под его пальцами стремительно стучало её сердце, и он прижал Берту к себе, зарывая лицо в белоснежную волнистую макушку. Запах граната наполнял его лёгкие, и Саймон впервые подумал о том, что он готов вдыхать его бесконечно.

ferme-la* (в переводе с французского) – заткнись, замолчи.

Тёплое дыхание приятно щекотало шею, в спину упиралась твёрдая, практически титановая грудь, а от тяжёлой мужской руки, покоившейся на животе, исходил прожигающий жар.

Берта распахнула глаза и увидела залитую блеклым утренним светом незнакомую комнату. Одна из стен была отделана природным камнем, другая завешана металлическими полками, где стояли спортивные кубки, статуэтки, журналы. С потолка на тонких блестящих нитях свисали лампы, а вдоль всего широкого окна тянулся добротный рабочий стол из массива дуба.

«Какой беспорядок».

Берта посмотрела на разбросанные на полу вещи, и в её полусонной голове вспыхнула картина: Саймон одним махом сметает все предметы со стола. На освободившуюся поверхность он сажает Берту, уперевшись между её ног. Одной рукой он обхватывает тонкую шею, а другой стискивает талию, крепко прижимая к себе. Его замутнённый взгляд откровенно блуждает по обнажённому телу и останавливается на обнимающих его бёдрах. Саймон вторгается в них, и Берта сдавленно стонет, сильно сжав его внутри себя.

От свежих воспоминаний Берта протяжно вздохнула. Тело впитало каждый интимный момент прошлой ночи и требовало продолжения: низ живота начал отдавать ноющей пульсацией, а соски в миг затвердели.

«Мои вставшие девочки, простите, но я не собираюсь уступать своему правилу одной ночи. Даже ради оргазмов».

Решив покинуть это логово незаметно для его владельца, Берта осторожно убрала с живота огромную руку и бесшумно поднялась с постели. Она подобрала с пола свою блузку и, накинув её на себя, начала торопливо застёгивать. Пока её тонкие пальчики справлялись с мелкими пуговицами, серые глаза блуждали по спальне в поиске остальной одежды.

Безбожно мятую юбку Берта нашла на подоконнике, бюстгальтер подобрала на одной из полок, а вот трусики оказались предателями и отказывались попадаться в поле зрения. Берта внимательно оглядела спальню и, посмотрев на кровать, не смогла сдержать улыбки.