- Ты что, серьёзно это - к Малиновскому? Но зачем? Он же тебя на деньги кинул! Или не кинул?.. Что вообще происходит? Зачем к нему?

- не двигаясь с места ошарашенно вещает Цветкова и я, вытянув-таки сумку, сажусь на пол и принимаюсь на ощупь вытягивать из волос оставшиеся невидимки.

- Оказалось, не всё так просто в датском королевстве: по условию завещания он должен быть в браке минимум один месяц. И не просто быть в браке - жить с женой на одной территории. Чушь какая-то, да? Ну кто в здравом уме такое придумает. Хотя... может дедуля его с головой не особо дружил, я как поняла, у них вся семейка с приветом.

- То есть, ты с самого начала об этом знала, но всё равно согласилась?

- Конечно, нет. Мистер "неотразимость" решил, что деталь эта малозначительная и "забыл" поставить меня перед фактом. Я ему там такое возле ЗАГСа устроила! Ты бы слышала.

- Но в итоге всё равно переезжаешь, - с укоризной констатирует Анька, и сквозь стёкла её окуляров я безошибочно рассматриваю осуждение.

- Я просто хочу получить свои, как ты сама выразилась - честно заработанные деньги, разве это плохо? Неужели ты не понимаешь, что миллионы Малиновского это мой единственный шанс увидеть, наконец, Джона? Разумеется, я тоже не в восторге от этого всего, но идти на попятную после того как самый главный шаг уже сделан? Ну уж нет! - за тирадой совсем не замечаю, как скисла подруга. - Ань, ты чего? Ты расстроилась, что ли? - придерживая на груди спадающее платье взволнованно ковыляю к Цветковой и притуляюсь рядышком на диване. - Э, ну ты чего? Месяц всего, он быстро пролетит, оглянутся не успеешь.

- Ага, за месяц он тебя соблазнит - уезжать не захочешь, а я тут одна совсем останусь, - всхлипывает Цветкова и, приподняв очки, утирает указательным пальцем набежавшую слезинку.

- Меня? Малиновский? Соблазнит? Ну знаешь, это даже обидно! Я что, по-твоему, совсем дурочка безвольная? У меня Джон есть и у меня к нему чувства. А Малиновский, он для меня как .... ну как жук навозный. Даже хуже жука. Да даже хуже таракана на хлебнице.

- Ну вообще, Женя, он парень красивый и на уши присесть может...

- Но только не мне. У нас с ним чисто деловое соглашение, выгодное обоим. Да и, поверь, я ему тоже не больно сдалась, он сам сказал, что я того, - кручу пальцем у виска, - идейная. Не в его вкусе, короче. Так что не переживай, Цветкова, честь он мою не запятнает.

Как-нибудь перекантуемся месяц, а потом на вольные хлеба. Он с наследством, я с миллионами.

- Ну не зна-аю, всё равно мне это ужас как не по душе, - Анька берёт вилку и вяло ковыряет оливье. - А если мамка твоя на городской позвонит и тебя позовёт? Что я ей скажу?

- Не высасывай из пальца, мы этим телефоном раза три от силы за пять лет пользовались.

- А что в универе говорить будем?

- Но-но-но! В универе - ни слова! Никто ничего знать не должен. Для всех мы с ним по-прежнему друг для друга абсолютно чужие, не связанные никакими штампами люди. Поняла? Ни единого слова!

- Да поняла я, - уныло соглашается Цветкова. - Надеюсь, ты тоже понимаешь, что делаешь.

- Честно - не совсем, но точно понимаю ради чего я это делаю - ради нашего светлого будущего с Джоном. И чтобы осуществить свою мечту я готова пойти на многое.

8. Часть 8

***

Ровно в семь вечера к подъезду подъехало такси. Я, таща за собой клетчатый баул с тряпками, под всхлипывания Цветковой покинула нашу съёмную однушку и сделала шаг в неизвестность.

Как бы я не пыталась хорохориться перед Анькой, разыгрывая из себя смелую Лару Крофт, которой любое задание по плечу, внутренне я паниковала. И чем ближе вишнёвая Приора была к месту назначения, тем сильнее росла паника.