Сначала они вдвоем отправились по Пятой авеню к магазину «Скрибнерс». «Вулф смотрел на витрину с нескрываемой радостью. «Разве это не чудесно! – бурлил он. Разве все это не прекрасно!» В центре города, когда они поднимались по ступенькам на «заброшенный чердак» Вулфа, из дверей вышла «пухленькая, круглолицая женщина», которая уже собиралась сесть в седан Паккард, когда увидела нас. Вулф представил нас. Это была Алина Бернштейн… На чердаке я смог увидеть бухгалтерские книги, в которых Вулф писал от руки. Десятки книг были разбросаны по полу и заполняли по меньшей мере один сундук. Мы разговорились, и Вулф протянул мне рюмку виски. Было время сухого закона. «Не говори, не говори», – с ухмылкой предупредил Вулф. Вулф подарил мне экземпляр «Взгляни на дом свой, Ангел» с дарственной надписью».

Савино рассказал, что некоторое время спустя он «так яростно» и восторженно писал о романе в «Commercial Leader», что его католический пастор забеспокоился.

Одним из любимых отрывков Вулфа в литературе был момент в романе Толстого «Война и мир», когда молодой князь Андрей после первой битвы заметил, что хвалят тех, кто ничего не сделал, а порицают тех, кто сделал все: «Князь Андрей взглянул на звезды и вздохнул; все было так не похоже на то, что он думал».

У Вулфа был похожий опыт, когда все было не так, как он ожидал. Больше, чем деньги, больше, чем всенародные аплодисменты, больше всего Вулф хотел получить от «Взгляни на дом свой, Ангел» одобрение и признание в своем родном городе. Он писал книгу с любовью к своей семье и своему народу и верил, что его роман будет принят с восхищением и гордостью. Книга стала его оправданием жизни, проведенной среди близких и родных ему людей.

Но вместо одобрения и похвалы жители Эшвилла выразили возмущение тем, что сын родного города проник в его тайны, распял свою семью, изобразив ее в гротескном виде, и не оставил горожанам ни капли достоинства. Неважно, что книга получила одобрительные отзывы критиков в Нью-Йорке и других городах. На родине Вулфа осудили те, кого он больше всего хотел убедить в своей значимости. Книга «Взгляни на дом свой, Ангел» была опубликована в октябре 1929 года. Шесть с половиной месяцев спустя город все еще кипел.

«Вулф отрицает, что «предал» Эшвилл, утверждает, что любит людей в романе «Взгляни на дом свой, Ангел». Намерения снять фильм об Эшвилле и его жителях отклонены; в субботу он отплывает в Европу». Это была «эксклюзивная депеша» Ли Э. Купера, репортера, недавно из Эшвилла, который взял интервью у Вулфа в Нью-Йорке

Усталый великан, удивленный успехом своей первой книги и немало обеспокоенный критическими замечаниями, которые она вызвала у его родных, в ближайшую субботу отплывает из Нью-Йорка в Европу, «чтобы посидеть на скале и посмотреть на свиней и крестьян, на небо и море», чтобы отдохнуть.

Томас Вулф не может отдохнуть в Нью-Йорке. С момента выхода книги «Взгляни на дом свой, Ангел» у него было совсем немного времени, которое он мог бы назвать своим. Конференции с издателями по поводу следующей книги, беседы с литературными светилами и книжными критиками, приглашения и письма не дают ему покоя неделями. Но после короткого периода отдыха он закончит «Ярмарку в октябре» и, возможно, пятнадцать или двадцать других романов в срок, говорит он. Некоторые части его следующей книги и большая часть тех, что появятся позже, будут основаны на его опыте жизни в Эшвилле и на западе Северной Каролины. Он надеется, что людям, которых он знает там, его последующие произведения понравятся больше, чем первые, и они поймут его мотивы и его отношение. Но он не рассчитывает на то, что ему придется заниматься проституцией из-за того, что некоторые люди обрушили на него поток клеветы и угроз, или ослаблять многообещающий литературный дебют, описывая жизнь «под слоем патоки».