Я смотрел на Хитер и не знал, с чего начать.

– Я только хотел узнать подробности, – сказал я странным отстранённым голосом.

– И… – Хитер выждала паузу.

– Я не думал, что они…

– Ник. Что ты несёшь?

– Я говорил с ними. Спрашивал о Леоне. Просто о том, как они к нему относились, каким он был… А они, наверно, посчитали, что Рэй сказал много лишнего. Только откуда они узнали?

– Никки, я начинаю за тебя беспокоиться, – Хитер встревоженно посмотрела на меня. Она не понимала ни слова, а я не хотел объяснять. В голове вертелась только одна мысль: как этот несчастный бугай с крохотной пикстой был связан с непонятной аферой Леона и лже-ликвидаторов?

– Я… Мне… Хитер, мне нужно прогуляться.

Последнюю фразу я сказал поувереннее.

– Я знал этих людей. Говорил с ними пару дней назад… Хотел написать о них…

Но, кажется, мой мозг ещё был не до конца готов анализировать и принимать происходящее. И ясно формулировать мысли. Хитер вздохнула и закрыла глаза на мгновение.

– Хорошо. Иди, пройдись. Всё равно от тебя сейчас никакого толку. Мы поговорим вечером. Я хочу объяснений, – констатировала она.

Я отрешённо кивнул. И тут Хитер сделала то, чего не делала никогда: она обняла меня. Не как друг или редактор, не как любовница. Как человек. Я точно ощутил её поддержку. Она ничегошеньки не понимала, кроме того, что мне тяжело.

– Соберись с мыслями, только не лезь никуда, идет?

– Спасибо, – с трудом проговорил я.

Я шёл по улице. Без цели, без конечной точки. Когда работают ноги, гораздо легче заставить работать голову. Давно надо было заняться хоть какой-нибудь физической активностью, глядишь, и соображал бы лучше.

Итак, после того как хаос в голове улёгся, освободилось место для мозаики, которую я тщетно пытался собрать все эти дни.

Труп, взрыв, арест, смерть мисс Грандж (или не мисс Грандж?), Рэя Нарроу и Ланы – пиксты, которая может чувствовать магические потоки. Назвать это простым совпадением я не мог. Теперь у меня было чёткое ощущение, что эти смерти – заметание следов. Возможно, Леон был не таким уж божьим одуванчиком, каким его все считали. Он сбывал артефакты неизвестно кому, чтобы… Чтобы – что? Чтобы продавать в других местах? Или чтобы кто-то – например, Мэйвен – продавал их в других местах? Леон получает прибыль, оставаясь чистым перед законом, а Мейвен или, скажем, тот парень, что сейчас отбывает срок, получают от Леона процент с продаж. Селен наверняка она знала, чем занимается её дружок. Или подозревала. А Рэй… Что ж, Леону, кажется, удалось подкупить Рэя своей добротой, и те ничего не говорили полиции. А, может, и вправду не знали, и от девочки избавились просто так – на всякий случай.