Но однажды я проснулся. Не то, чтобы внезапно прозрел, осознал, нет, просто моя безучастность больше не имела смысла как будто: ничего не происходило, мир не перевернулся. Время вынесло мне приговор – я не смог победить его. И только спустя какое-то время, я понял, что это был переход: болезненный, но необходимый, чтобы подняться на следующую ступень и оттуда увидеть все иначе. Но тогда я еще не знал этого, и какое-то время входил в свое новое состояние осторожно, как входишь в холодную озерную воду на рассвете. Удивительно, как я сумел не вылететь из института, живя, будто на автопилоте, не выходя из себя самого, но ухитряясь обманывать других, что ничего не происходит, а по сути, спал.

Да, человек проводит во сне 24 года или 27 лет. Эта нехитрая арифметика способна изумить того, кто никогда об этом не задумывался раньше. Но Кирилл предпочитал знать ту реальность, в которой существовал. Как сказал писатель: «Истинное мужество состоит в том, чтобы любить жизнь, зная о ней всю правду»[2].

Огорчало немного, что такое большое количество времени уходило вроде бы в никуда. Но утешало то, что когда человек спит, его мозг продолжает работать: ищет решения каких-то вопросов, которые не давали покоя днем, а иногда ты даже засыпаешь в раздумьях и мыслях об этом, переходя незаметно на другой уровень, который все называют сном. Казалось, он знал о сне всё, ну, или почти всё: и о фазах – медленной и быстрой, и о том, что вначале, как правило, идет медленная, а перед пробуждением преобладает фаза быстрого сна. Известно ему было и то, что длительность каждой из них составляет 80-100 минут, и что существует 4–6 циклов, которые сопровождают весь наш сон. Но, несмотря на то, что сновидений может быть несколько за одну ночь, запоминаются они только в быстрой фазе. Значит, сны обязательно снятся, – думал он, – просто поймать сновидения бывает нелегко. Однако сама возможность их существования обусловлена не верой, а простой физиологией. Это – все равно как возможность дышать, пить, есть и так далее по списку, где перечислено всё, на что способно живое существо, и что, по сути, как раз делает его живым. Для него, как врача, было важно знать, какое значение для человека имеет сон. Кое-что он слышал от своего знакомого психотерапевта Ильи, с которым учился когда-то, но в отличие от Кирилла, он специализировался в другой сфере – в психиатрии. В дальнейшем Илья решил, что психотерапевт более популярен в массах, чем психиатр, более востребован, а это дает возможность зарабатывать больше денег, и поэтому он занялся частной практикой. Илья, в том числе, лечил бессонницу, и утверждал, что сон необходим человеку, потому что в это время происходит регенерация клеток, укрепляется иммунитет и обрабатывается полученная в течение дня информация. Насчет регенерации Кирилл не был уверен, потому что не видел это своими глазами, а как хирург он верил только тому, что можно было увидеть или хотя бы пропальпировать, но спорить с Ильей не стал. Сомнений в том, что в сновидениях участвует психика, у него не было, потому как самая важная функция ее – это выживание человека, а сны, безусловно, помогают нам выжить. Никто бы не смог протянуть без сна долгое время. И все-таки его интересовали больше сами сновидения. Именно от Ильи он узнал, что спустя 5 минут после пробуждения, половина информации стирается, а через 10 минут уже невозможно что-либо вспомнить. Не хотелось бы с этим соглашаться, потому что его проснувшаяся способность запоминать свои сны вселяла в него надежду, что со временем он поймет нечто интересное и доселе неизведанное. Однако его занимал и другой факт: оказалось, что слепые от рождения люди тоже видят сны. Ну, как видят? Они, конечно, не могут видеть картинки, потому что не знают, что это такое, ибо мир для них пуст, как будто погружен в непроглядную ночь, в которой не существует предметов и даже силуэтов их. Но зато они слышат в своих снах звуки, а так же обоняют всевозможные запахи, и каким-то образом ловят другие ощущения. Это кажется странным, но возможно правы те художники, которые считают, что каждый цвет имеет свое звучание. И как раз «слышание» слепыми людьми звуков во сне является подтверждением этому феномену. Таким образом, невидящие переводят в звуки картины, недоступные их зрительному восприятию. Но Илья все-таки не мог ответить ему на все вопросы, которые возникали у него. А утверждение о том, что сон – это важнейшая форма рефлексии, услышанное им от Ильи, вконец убедило, что ищет он не там. К тому же, Кирилл не мог согласиться с теми доводами, будто сновидение – это процесс саморегуляции психики, средство налаживания связи между сознанием и подсознанием (второе нравилось ему больше), но все равно – это была работа бессознательного, и всего-то лишь. Для него такое утверждение являлось вообще ни о чем, потому что никто вразумительно не смог бы объяснить ему: что такое – это самое бессознательное. А для начала нужно было хотя бы знать о нем что-то более конкретное, чем этот набор слов, нанизанных друг за другом на тонкую ниточку, способную порваться в любой момент под тяжестью настоящей реальности и непонимания всей глубины того, что происходит, когда ты закрываешь глаза и остаешься наедине с самим собой. Обсуждать с кем-либо подобные вопросы он не хотел, ему казалось, что это было слишком личным, а значит – неприкосновенным.