– Да, – девушка быстро подскочила, сунув скомканный лист в карман брючек. – А… А Келлинн будет?

– Я их позвала, но они вряд ли, – охотно ответила Анника. – Кажется, Римми чем-то расстроена, Кэл её успокаивает. А полковник обязательно будет. Да, и Крис с мужем заглянут.

Кирен сжала кулачки, до боли вонзив ногти в ладони. «Их» позвала! «Они»! Вот как у Анники всё просто – «они»! Будто это нормально, что эта высокомерная наглая магичка и Келлинн Бэртель – уже «они»!

Да что она о себе возомнила, эта Аримантис вей Дьечи! Ни капли стыда! Разве можно вот так просто заявиться к мужчине и сказать, что отныне будет у него жить! У неё что, вообще совести нет?!

Сначала с нейром жила, теперь вот с Келлинном! С её Келлинном!!

Кирен вдруг замерла от шальной мысли. Ну, в смысле, не её… Не в этом смысле… Просто Келлинн же её родственник. Брат практически. Пусть даже их общий предок жил шестьсот лет назад, а с тех пор их генеалогическое древо разветвилось по разным мирам… Но ведь он – Бэртель! И Тойтс это признал! Так что Келлинн – её!

А эта противная Аримантис им только пользуется! А он с ней носится по всему Рэтскволлу – Римми то, Римми это! Ну и что, что она купол умеет снимать? Или что подтянула к посёлку воду из Рате-Скуоля, когда у чужаков иссякли собственные запасы из подземных пластов? Мнит себя великой магичкой, а сама – какая-то захудалая вей Дьечи! Вей! И никакого уважения к Бэртелям – истинно благородной крови! И если высокомерие этой Аримантис по отношению к самой Кирен или Михелю ещё можно стерпеть – всё же они моложе её, то за Келлинна было обидно. Раз он тоже Бэртель, то, получается, сейчас старший в их семье. И сам теперь нейр! Перед нейром Мортестигом та, значит, стелется, а нейр Келлинн Бэртель у неё на побегушках! А тот как будто не понимает, что так быть не должно!

Кирен было обидно за свой род и нового главу семьи. Михель не смог её защитить – он сам ещё слишком молод. Зато Келлинн сможет. Его признал Тойтс. Вернул ему родовую магию – ведь кровь не обманешь. Пусть артефакт слушался только её, как самую младшую в роду, но Кирен отдала Тойтс Келлинну. Даже Михель не возражал.

В светлом и просторном доме Келлинна был специальный ящик, который даже заклятье открытых дверей не могло взломать. А сам ящик был так хитро вмурован в стену, что даже поисковой магией не найдёшь. А, и ещё защита: если кто-то попытается проникнуть в этот сейф, то служанка-призрак поднимет на уши весь посёлок своим воем. Это называется сигнализация.

– Уверена, малышка? – удивился Келлинн, когда Кирен попросила спрятать Тойтс у себя.

Кирен в его присутствии до сих пор робела, но тогда сумела твёрдо кивнуть. А вот Келлинн всегда ей улыбался и приобнимал за плечи. И в этих объятиях – таких крепких и надёжных – Кирен чувствовала себя защищённой. Он даже предложил перебраться к нему, когда к госпоже Аннике вернулись дети и муж. Кирен и сама несмело мечтала об этом… И ведь всё было бы в рамках приличий, ведь Келлинн всё равно, что старший брат! Но у него жила эта противная Аримантис…

Михель, оставшийся за главного в Рате-Скуоле после отъезда нейра Мортестига, тоже звал Кирен переселиться в замок. И вот опять: какая же безответственная эта Аримантис! Назначена туда магом – так будь любезна выполнять контракт! Нет же, просто сбежала от ответственности, когда её патрона увезла в столицу личная гвардия императора. А Михель теперь один должен отвечать за Рате-Скуоль и весь остальной нейрат Мортестига. А у них с Кирен вообще-то и свои владения есть! Ну, когда их вернут.

Кирен, в отличие от Михеля, не могла слепо доверять нейру Мортестигу. Хотя госпожа Анника ему тоже верила. А после того, как он вернул ей мужа и близнецов, чуть ли не молилась на него. А Келлинн ничем не хуже! Он сильный, он ответственный и никогда не бросит Кирен – потому что они одной крови. И у неё теперь снова будет семья. Келлинн уже показывал ей фотографии своих родителей, и его маму Кирен готова была назвать своей – до того родным показалось её лицо…