Управлять потоками магии было сложно, хотя Кэл понимал, что это лишь дело практики. Магия сперва должна освоиться, улечься, пробуждённая в совершенно неподготовленном для этого теле. Сначала самые азы, вроде того, чтобы постоянно держать контур замкнутым, с чем Кэл до сих пор иногда конфузился. Что Римми, что неожиданно обретённые родственники – Михель с Кирен – откровенно хихикали, когда у мужчины непроизвольно срывалась магия с кончиков пальцев. В такие моменты Кэл чувствовал себя ребёнком, надувшим ночью в кровать. Или того хуже – подростком, чьё управляемое гормонами тело от вида одной только лямки бюстгальтера, выглянувшей из-под майки, радостно топорщилось эрекцией, прилюдно позоря хозяина.

Учёба в школе и ветколледже Кэлу давалась легко, он всегда был вдумчивым и прилежным молодым человеком. Но сейчас, когда тебе уже под тридцать, а ты внезапно чувствуешь себя младенцем, который учится – даже не ходить! – всего лишь ползать, это неимоверно раздражало.

Хотелось щёлкать пальцами – и чтобы сразу весь мир у твоих ног. Как у дролечки, на которого и шипела сейчас Римми, не отрываясь от новостей.

Но кое-какие плюсы от нежданного родства выявились сразу, а именно: наследственная склонность Кэла к одной из сфер практического применения магии. Даже к двум. Римми рассказывала, что в университете магии Эбендорфа есть шесть факультетов: целительский, менталисты, стихийники, боевой, тёмный и артефакторский. Нет, с целительством и так понятно, Кэл в себе даже не сомневался. А вот второе умение…

Раньше Кэл считал, что просто очень хорошо чувствует своих маленьких бессловесных пациентов, оттого и стал успешным ветеринаром. А сейчас, когда врождённое неравнодушие и сочувствие было усилено внезапно пробудившейся родовой магией, то вычитал у того же мэтра Шпинца, что это называется эмпатией. И не как у нас – просто способность к сопереживанию, а именно магическое умение. То есть почти как чтение мыслей. Ну, это если развить в должной мере. То есть уже область менталистики. И там, в отличие от здесь, телепатия, гипноз и умение управлять сознанием считались не показушным баловством и обманом, а очень серьёзной областью магической науки.

Пока что Кэл проверял новое умение на ершистой Римми, для которой что ментальная магия, что целительская была тёмным лесом. А ведь магичка первой категории.

Римми злилась, страдала, топорщилась иголками, ничего не объясняла и снова мучилась: уже от неспособности объяснить причину своей агрессии приютившему её Кэлу. Но Кэл и так знал: её жгло острое чувство независимости и тянуло на дно чувство вины – за собственное неумение проявить благодарность. Кэл только улыбался. Вот дикая кошка и есть.

Кэл терпеливо сносил её колкости и только умилялся, оттачивая новую способность. Теперь он мог, например, находиться на беговой дорожке в подвале и внезапно почувствовать волну раздражения, доносящуюся со второго этажа. «О, Рим проснулась», – понимал он и шёл готовить завтрак на двоих.

К технике она до сих пор относилась с опаской, но быстро освоила планшет, считая его сложноустроенным артефактом, а Сеть – просто огромной библиотекой с удобной системой поиска. Перед Принцессой, кошкой полковника, которую тот на время отъезда оставил Кэлу, Римми испытывала священный трепет. И так же неистово ненавидела дракков.

– Ты с ума сошёл – ещё и кормить эту дрянь?! – вопила она, обнаружив дракка в его лаборатории на третий день переезда. – Выбрось его! Кыш, паразит!

Прикормленный дракк чувствовал себя вольготно и покидать лабораторию Кэла не хотел уже сам. Днём он в основном спал в клетке сытым золотым брюшком кверху, ночью лениво грыз прутья и отрыгивал с зелёным огнём оплавленную железную стружку. Приручить и выдрессировать его Кэл, конечно, не надеялся, но тварюшка после сытной кормёжки позволяла проводить на себе всё новые эксперименты. С прошлой недели Кэл перевёл дракка на диетический кошачий корм с повышенным содержанием глюкозамина и установил в клетке колесо для бега. Результаты не замедлили себя ждать: у дракка снизилась масса тела и заметно окрепли крылья. И именно в тот момент, когда тварюшка попыталась взлететь, Римми её и обнаружила.