Первая встреча с ампаре – властителем того мира – прошла предсказуемо. Орша повидал не одного верховного председателя Альянса лично, чтобы в очередной раз убедиться – люди, наделённые почти неограниченной властью, ничем не отличаются в обоих мирах. Страх, недоверие, давление силой. Даже методы были те же: только в секретных бункерах Альянса его пичкали пентоталом натрия, а в подвалах имперского магнадзора вскрывали сознание магией. И электроники, чтобы противиться ментальному воздействию, у Орши под рукой больше не было. Даже механические часы изъяли.

– Я настоял, чтобы к вам не применяли физические пытки, – словно извиняясь за то, что сам на свободе, говорил нерре.

– Да мне не впервой, – усмехался Орша. – Но спасибо. Предупрежу Альянс, что в вашем случае – учитывая вашу сумасшедшую регенерацию – они тоже бессмысленны. А химия, как я понял, вас и так не возьмёт. Ну, яды.

– Благодарю, – сдержанно отвечал нерре. – Не хотелось бы впустую терять время на вашей стороне, как только папенька благословит нас обоих на переговоры уже с вашим правительством.

Переговоров было много. У каждой стороны были претензии из-за полуразрушенного Отцена-Эттсена. И у каждого мира имелось, что предложить другому. Полковник только и делал эти полтора месяца, что говорил, говорил, говорил… И закономерным итогом стало сегодняшнее выступление нерре Мортестига на саммите Центральной Алеаты.

Что именно Александр там говорил – было уже не так важно. Главное, сам факт. А тут как раз Анничка подала пироги с рыбой, а в окне кухни мелькнула белоснежным передником величавая Лурца. И всё стало неважным. Всё, что было в его силах, Орша уже сделал.

– «В первые месяцы после того, как окончательно пробудится магия, студентам следует сосредоточиться на физических упражнениях и медитациях, и мэтрам снисхождения к молодым людям иметь не стоит. Постыдные ситуации или же агрессивные столкновения лишь приветствуются, и опытный преподаватель непременно должен создавать таковые для своих учеников, ибо первый год осознанного владения силой есть самый важный, и внутренний резерв пока пластичен. Так что прежде чем молодой человек закоснеет в присвоенной ему категории, следует направить все его усилия на увеличение резерва при помощи вышеописанных ситуаций»…

Римми только громко фыркнула.

Кэл отложил «Теорию магии» досточтимого мэтра Шпинца, которую читал вслух, надеясь, что так усвоит быстрее. Господи, сам уже этим высокопарным слогом начал мыслить! «Досточтимый», возникло же в голове такое. После двух часов чтения тяжеловесные строки, отпечатанные на желтоватой бумаге вычурным шрифтом, укладывались в голове с трудом.

Кэл прикрыл веки и настроился на хмурую магичку. Её фырканье относилось конкретно к «молодым людям», это он сразу считал. И одновременно с этим Кэл ощутил обиду, гордость, лёгкую зависть, чувство несправедливости и агрессию. Не свои, нет.

– На тебя он тоже студентов науськивал? – улыбнулся он, проверив свою догадку. – И снижал баллы, даже если побеждала, просто потому…

– Потому что девушка! – моментально взорвалась Римми. – Этот Шпинц, чтоб у него чирей на его тощей заднице вскочил, женский пол ни в грош не ставит!

– А «постыдные ситуации» и «горячащие кровь обстоятельства» – это он что имел в виду? Я не всегда понимаю эти ваши иносказания…

Но Римми только прищурилась подозрительно на Кэла и снова вперилась в монитор, где очередные важные шишки решали, как этому миру жить. Ну, обоим мирам.

Она только пару недель назад пала под натиском жары и сняла наконец свои громоздкие платья. И сейчас яростно болтала босой ногой, обёрнутой в голубой деним. Из тщательно и супермодно подранной джинсы известного бренда трогательно выглядывала беззащитная коленка. На белой футболке скалилась черепушка в стразиках. Это сердобольная Крис без сожаления отдала весь свой прежний гардероб его новой соседке.