Потерпевший и должностное лицо, по мнению ученых, не являлись субъектом ответственности за вред, причиненный в результате деятельности органов уголовной юстиции, ответственным выступало само государство. В такой ситуации уместна дисциплинарная ответственность должностного лица, а материальная ответственность правомерна и политически оправданна лишь при злоупотреблении вверенными служащим полномочиями, грубой небрежности, приближающейся к умыслу. Между тем авторы не исключали возможности в будущем, при большом росте сил государства, в случае установления в деяниях должностных лиц преступлений взыскивать в возмещение понесенных государством расходов соответствующие суммы с виновного, не исключалась и возможность возложения на казну субсидиарной ответственности за деятельность чиновников[95].

Следует сказать, что многие положения, обоснованные русскими юристами, в частности тезисы о том, что компенсация вреда невинно пострадавшим гражданам выступает в качестве необходимой основы, предпосылки правового государственного строя, средства укрепления доверия между гражданином и государством; о соотношении гражданского и государственного права и их роли в процессе установления и регулирования государственной ответственности; о том, что непосредственная ответственность должностных лиц перед гражданами в случае причинения ущерба в сфере уголовного правосудия не имеет под собой достаточной юридической, политической, социальной почвы, в настоящее время нашли законодательное признание.

Несмотря на всестороннее теоретическое обоснование необходимости установления ответственности государства перед личностью, утверждение данного принципа в действительности проходило с трудом.

Как указывает Г. 3. Климова, «ценные рекомендации русских юристов после Великой Октябрьской революции были незаслуженно забыты. Разрушение "буржуазных" юридических институтов сопровождалось отрицанием прежних правовых идеалов и, в частности, права на предъявление исков к государству. Нигилистическое отношение к субъективным личным правам выразилось и в том, что изучение проблемы ответственности власти практически прекратилось. В условиях экономической нестабильности, финансовых трудностей власть отказалась принять на себя обязанность компенсации ущерба, причиненного неправомерными актами своих органов. Установление общего правила об ответственности государства было признано опасным ввиду возможного ущемления авторитета государственной власти и предполагаемых высоких государственных расходов. Поскольку принцип разделения властей отрицался, и государственные органы рассматривались в качестве элементов интегрального аппарата государства, они не признавались ответственными за причинение ущерба в публичной сфере, за исключением строго ограниченных законодательством случаев. Государство как таковое не подлежало привлечению к суду: презюмировалось, что социалистический строй исключает нарушение прав граждан народной властью. Безответственность также являлась зеркальным отражением теории обострения классовой борьбы в период построения социализма: мощь государства следовало всемерно укреплять, а не ослаблять, поэтому сами дискуссии о расширении его ответственности были признаны излишними. В условиях господства административно-командной системы власти было не принято говорить и писать о следственных и судебных ошибках, о необходимости возмещения гражданину причиненного вреда. Государство во многом игнорировало свои обязанности перед гражданами, пострадавшими от незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия и суда»