– Да и на Лацемира насрать.

– Что ты такое говоришь?! – встрепенулся кто-то.

– То и говорю, что насрать. У нас был свой старец, а теперь его нет. Значит, мы сами себе хозяева.

– А ведь он прав! – выкрикнул какой-то пьянчуга из толпы, и сей момент в корчме поднялся гул. Люди принялись спорить. Кто-то кого-то даже ударил, и друзья занервничали.

– Постойте! – заговорила Зузана. – К чему нам ссориться? Разве мы плохо живём? Еда есть. Вода есть. Да и выпивка имеется. Все видели, как мне не хочется их отпускать, но раз человек Лацемира настаивает, то пусть идут от греха, а мы продолжим жить как жили.

– Да и хрен с ними! – вновь воскликнул кто-то из толпы.

– Пускай катятся! – добавил пожилой старик.

Одобрительные возгласы зазвучали на всю корчму. Сидевшему на стуле молодому мужчине это явно не понравилось, и он толкнул бочку ногой так, что та с грохотом рухнула на пол. Люди мигом притихли, а привлёкший к себе внимание плотный мужчина ловко вскочил на ноги и озлобленно выкрикнул:

– Трусы! Так и будете пресмыкаться до конца жизни!

– Угомонись, Сверр! – обратилась хозяйка по имени к молодому мужчине.

– Зузана! – озлобленно бросил Сверр в ответ. – Ты такая же жалкая, как и твой муженёк. Едва сраку припекло, сразу на поклон идёшь!

– Пойди проспись, Сверр! – выдал кто-то из толпы.

– Да пошли вы все! – грубо отрезал Сверр и, бросив кружку на пол, побрёл на улицу.

– Всё! Корчма закрыта! – сердито оповестила Зузана. – По домам!

Недовольные мужики, немного поворчав, побрели на улицу. Кюдор же обождал, пока люди покинут помещение, а затем кивнул головой Ярославу и повёл друзей к выходу, но едва они подошли к двери, как их окликнула Зузана. В руках женщина держала необычный на вид струнный инструмент и через мгновение протянула его Дэмиду:

– Возьми, милок.

– Да на кой он мне, – произнёс Дэмид, но внезапно, заметив слезинку на щеке Зузаны, почувствовал себя неловко.

– Возьми, пригодится.

– Ну ладно, – выдал Дэмид, взяв в руки музыкальный инструмент.

– И ещё, – добавила Зузана, взглянув на Кюдора. – Сверр. Он не оставит вас в покое.

– Что вы имеете в виду? – спросил Ярослав.

– Ничего, – грубо вставил Кюдор и тотчас скомандовал: – Все на выход, живо!

Оказавшись на улице, дозорный молча зашагал вперёд, и друзья потихоньку побрели за ним.

– Чего это с ней такое было? – удивился Дэмид, закинув музыкальный инструмент за спину. – Откуда эти слёзы?

– Может быть, она к вам привязалась? – предположил Ярослав.

– За два дня-то? Не думаю.

– В избе я ухаживала за её больным мужем, – заговорила Энита, – и видела там несколько подобных инструментов. Они были без струн.

– Может, он когда-то играл на них? – предположил Ярослав.

– Скорее всего, – ответила Энита, – вот на Зузану и нахлынули воспоминания. Наверно, ей стало грустно.

– Ну, хватит болтать, – прервал друзей Кюдор, резко остановившись. – Слушайте внимательно. С этой минуты вы подчиняетесь моим приказам и делаете всё то, что я говорю. Уяснили?

Друзья одобрительно кивнули, и Ярослав сиюсекундно решился на вопрос:

– Простите, но куда мы дальше?

– Сперва к деревне Духов, а там уже и до Сердцелесья рукой подать.

– Но ведь скоро стемнеет, – аккуратно вставил Дэмид, – а я слыхал, что ночью в лесу опаснее, чем днём.

– Ты и представить себе не можешь насколько опаснее, – сурово произнёс Кюдор.

После такого ответа друзья решили продолжить путь в молчании. Уже на окраине деревни Ярос заметил того самого молодого плотного мужчину, которого в корчме называли именем Сверр. Он стоял, облокотившись на частокол, и пристально наблюдал за друзьями. Ярославу такое поведение показалось очень подозрительным, и он захотел предупредить Кюдора, однако боясь спровоцировать дозорного, всё-таки решил промолчать. Покинув деревню, Ярос, Дэмид, и Эни продолжали молча следовать за Кюдором. Путники прошли около пяти километров, но едва принялись опускаться сумерки, как дозорный резко свернул с тропы. Дэми взволновало такое действие, но он понимал, что ему стоить держать рот на замке, и потому слегка толкнул Ярослава, дабы тот попробовал разузнать, в чём причина. Ярос был взволнован не менее и сам уже собирался поинтересоваться, так что толчок в спину лишь придал ему уверенности.