Запах свежей ели заполнял всю комнату, а из кухни доносился аромат ванили и свежей выпечки.

Роберт не понимал, почему он проснулся. Он просто смотрел сонными глазами на маленькую, сверкающую разноцветными огнями, ёлку. Где-то далеко на улице прозвенели колокольчики, играл аккордеон и доносились рождественские колядки.

Рождество было в самом разгаре. Люди, переодетые в костюмы героев рождественского вертепа, прямо на укрытой снегом улице разыгрывали спектакль. Они были одеты в козьи шкуры, вывернутые мехом наружу, перепоясанные ремнями на поясе и крест-накрест на груди, на ногах – грубые штаны, заправленные в валенки, на ремни нацеплены железные колокольчики – большие и маленькие. Во время бега и топтания на месте они издавали различные по тону, глубине, пронзительности и продолжительности звуки. Грубо сделанные чёрные маски с прорезями для глаз закрывали лица, на головы надеты чёрные тюрбаны с красными лентами, а в руках – деревянные кривые палки-клюшки или мётлы. Разговаривать им по традиции было запрещено, они только рычали и лаяли, как собаки, пугая прохожих и развлекая детей.

Другие участники вертепа – колядники – были одеты в гуцульские костюмы – киптары, сардаки и козьи кожухи. Они несли впереди большую звезду на длинном шесте и пели рождественские колядки.

Театральные действа устраивались практически у каждого двора. Четверо дьяков несли уменьшённую копию сельской церкви из одного двора в другой и сундук для пожертвований. Хозяева дворов, прослушав колядки и псалмы, одаривали колядников и делали пожертвования на церковь.

Кругом стояли смех и веселье. Колядки звучали повсеместно. Невзирая на холод, гармонисты играли голыми пальцами по клавишах и кнопках гармоники, аккомпанируя колядующим. Затихало всё только под утро, и ближе к вечеру следующего дня всё начиналось сначала. И так все три зимних дня Рождества.

На улицах Гаршфольво, небольшой деревни в окрестностях Сольвы, затерявшегося между гор небольшого курортного посёлка, где жила семья Роберта, было темно. Но благодаря выпавшему под самый Новый год обильному снегу и яркому зимнему свету звёзд всё вокруг казалось волшебным и сказочным.

Дома вдоль улицы плотно прижимались друг к другу узкими дворами. Из окон разноцветными огнями мигали украшенные игрушками и разноцветными гирляндами новогодние ёлки.

Глаза сами по себе смыкались от усталости, сон одолевал Роберта и пытался полностью сломить его волю, и вынудить подчиниться пьянящему духу Морфея. Засыпать всегда было приятно и сладко.

Роберт опустил голову на мягкую подушку и погрузился в грёзы, которые незаметно перешли в сон.

– Сколько можно спать? Галло! Тревор, подъём!

Чей-то бодрый женский голос доносился из кухни вместе со звоном стаканов, тарелок, ложек и вилок, которые женщина расставляла на столе для завтрака.

– Подъём, Тревор!

Роберт открыл глаза только после того, как та женщина скинула с него одеяло.

– Тёть, дай поспать ещё чуть-чуть. Ещё пять минут, – сонно простонал он и попытался схватить одеяло, но оно уже было на полу.

Роберт нехотя потянулся рукой к полу, но с первой попытки достать одеяло ему не удалось, пришлось даже чуть привстать. И именно в этот момент случилось что-то невероятное, он словно попал в какое-то сказочное зазеркалье. Посреди огромной комнаты с высокими потолками стояла невероятной красоты большая зелёная ель. Она была роскошно одета в разноцветные шары, фигурки зверей, яркие гирлянды, а сверху ветки были украшены большими золотистыми, красными и жёлтыми бантами. На шпиле ёлки красовалась лучистая красная звезда. Ёлка играла всеми цветами радуги. Большие шары красного и синего цветов, шары поменьше белого и зелёного цветов, конфеты, завёрнутые в белые салфетки и подвешенные к веткам разноцветными нитками, – всё это создавало ореол чего-то волшебного и неземного.