Если говорить о сегодняшней ситуации, то во всех странах наблюдается активная роль государства в обеспечении процессов информатизации (компьютеризации) общества. Эти процессы держатся под контролем правительств и по возможности вводятся в структуру правового поля. Правительство инициирует и регулирует использование потенциала ИКТ в торговле и других сферах коммерции, в социально значимых процессах, обеспечении сферы публичных и частных услуг населению, многие свои функции решает на базе средств «электронного управления» или «электронного правительства». Повторим, что ИКТ в каждой стране рассматривается в первую очередь как новый источник доходов, а не как источник гуманизации жизни общества, повышения креативности человека, расширения сферы информационного поля, снятия информационного (цифрового) неравенства и т. д.

При разносторонней оценке процессов глобализации в информационной сфере все же следует признать, что информация и ход информатизации общества в настоящее время являются важнейшими индикаторами глобализации не только в своей собственной сфере (информационной), но и во всех иных направлениях глобализации. Точных измерителей глобализации пока нет. Но наблюдения за использованием Интернета по разным направлениям позволяют констатировать, что такие сегменты, как торговля, налоги, имущественные сделки, различные рейтинги состояния общества, культурный и научный обмен, использование информационных технологий в избирательных процессах, постепенно набирают силу и становятся приемлемыми для расширяющегося круга пользователей.

Проблема первая: есть ли и в каком состоянии пребывает в России гражданское общество? С какого времени возможно говорить о гражданском обществе в России?

Стимулом для постановки этих вопросов рядом исследователей явились существенные изменения [9], внесенные в первой половине 2006 г. в Федеральный закон от 12.01.1996 № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» [10], вызвавшие бурные дискуссии в обществе и прессе.

Диана Шмидт, представляющая Исследовательский центр по изучению Восточной Европы (Германия), рассматривает эти вопросы с точки зрения связи гражданского общества (далее в данной главе – ГО) и демократии. Она считает, что «состояние российского гражданского общества представляет собой интерес для тех американцев и европейцев, которые оказывают помощь становлению демократии в постсоветской России, в частности, через программы развития ГО и привлечения неправительственных организаций в качестве посредников к участию в программах, посвященных конкретным проблемам» (курсив наш. – И. Б.). В центре внимания исследования ДОНОРЫ, неправительственные организации и демократия, притом что «мы не в полной мере представляем себе, что такое российское гражданское общество» [11]. Этот автор не пытается определить, какой тип ГО существует в России, но дает широкий обзор подходов к проблеме, накопленных сведений, а также анализ академических работ западных и российских авторов при выявлении различий между ними. При этом наибольшее внимание уделено институционализации органов ГО. Первая исходная позиция при определении признаков его состоит в том, что ГО создается определенными усилиями с конца 1980-х годов. Внутри России «гражданская деятельность», по ее мнению, активизировалась с 1990-х годов, и тревожная ситуация с ГО в России сохраняется [12].

Эти вопросы рассмотрены Д. Шмидт через призму четырех концептуальных подходов научной мысли о развитии гражданского общества. К сожалению, они основаны на разных критериях, которые включают: