– Вы не обязаны говорить о том, что Вас тревожит. Особенно мне. Но я могу выслушать Вас, если понадобится.

Такое резкое высказывание из своих уст заставило чувствовать себя очень важной персоной. Я приложила руку к сердцу. Бьётся очень быстро. Когда-то, заключая договор с важным клиентом, директором ювелирной компании, я волновалась ничуть не меньше, протирая руки каждую пятую секунду о мою строгую юбку. В тот день убедить его в надобности нашей страховки и показать величие над конкурентами – было моей святой обязанностью. Ирнест сказал, что больше всего не сомневается именно во мне. Я не могла ему отказать.

– Всё хорошо, – сказал тот успокаивающим тоном. Я провела их к моему столу с немой паузой, отягощающей каждого из нас.

Мужчины сели напротив меня. Я увидела своё невезучее место и поспешила впитать лимонад новыми салфетками. К моему удивлению, Чарльз вызвался помочь с этим, протирая мой стакан.

– Спасибо.

Они предпочитали тихую трапезу. Я заказала три пончика, наслаждаясь десертом, с интересом поглядывая то на Бруно, то на Чарльза. В их внешнем виде меня что-то смущало, но я не могу понять, что именно.

Поужинав, я хотела разбавить обстановку. Я старалась шутить и поддерживать разговор. Благо, что мои навыки офисного работника помогают находить общий язык с любым человеком. Но профессиональная деформация повлияла на меня так, что я почти не вижу в людях странности на первых порах, старясь обернуть их в свою пользу. Человек имеет слабость к своей коллекции чего-то? Страхуй её. Боится за квартиру больше чем за жену? Страхуй её, а лучше обоих. На психологических курсах перед повышением квалификации, нас обучала очень опытный психолог из Канзаса. Она помогла узнать, как давить на слабости клиента так, чтобы он видел, насколько его имущество или жизнь имеет ценность не только для него. Таким образом, клиенту кажется, что надобность застраховать что-то повышается в разы. Якобы это нужно и мне, ведь я переживаю за его вещи.

Многие мои коллеги думают только о деньгах и рассматривают вопрос страховки именно с экономической точки зрения. Думаю, Ирнест выделяет именно мой профессионализм, так как я за годы работы в «Без проблем!» поняла, что нужно действительно проникнуться проблемой клиента, беспокоиться так же, как, например, если бы перед тобой сидел твой лучший друг или родственник. Такое отношение повышает качество сделки, а, соответственно, прибыль. Однако черта между работой и своими интересами у меня очень чёткая.

Трапеза подходит к концу, и мне всё-таки удалось вывести парней на какой-нибудь диалог. Выяснилось, что Чарльз и Бруно имеют домик чуть дальше моего. Он ничуть не дешевле моего и выглядит очень эффектно. Два этажа, подъём по лестнице на второй только снаружи. Множество растений, которые принято считать офисными, стоят на улице, заполняя серые уголки здания, а также, по словам жителей, есть в каждой комнате. Внутри помещения делятся на небольшие кабинеты, а само пространство на каждом этаже свободное. Снаружи, в отличии от моего дома, заборчик выполнен в виде идеально стриженных кустов прямоугольной формы. Обрамления нет лишь со стороны моря: там, как и у меня, есть небольшой забор, отделяющий часть моря, что не принадлежит территории базы.

Мы заказали коктейли, но взяли безалкогольные. Каждую секунду я отслеживаю состояние парней, какими бы дружелюбными они ни казались. После всего, что со мной произошло, я не подпускала к себе ни одного человека, кроме мамы, Майка и Вивьен. Затем в этот круг влился Ник и Ирнест. И сейчас, после терапии, я слышу лишь отголоски того времени, когда я боялась любого человека.