– Думаю, он хотел бы держать это в секрете. Его можно понять – жена, ребёнок… Но так он зарабатывал неплохие деньги.

– Хватит! – я резко перебила её, не думая, что повышаю голос на полицейского. – Вы сейчас оскверняете самого доброго и любящего свою семью человека! Он никогда не стал бы заниматься подобным, подвергая семью опасности! Поверьте, я как никто другой знаю, что он нашёл свою нишу и добился в ней успеха. Мы жили, может, и не в самом бедном районе, но и тут хватало людей, кто постоянно на нас оборачивался. Такое было время. И финальное заключение следователей – его убили какие-то личности, которые ему завидовали, либо хотели ограбить. – Я отдышалась, и за это время Шарлотта даже не отвела взгляд. Я почувствовала себя, как на манеже. – Я бы не стала на вашем месте говорить такое.

Шарлотта понимающе смотрела на меня. Кровь прилила к щекам, я схватилась одной рукой за лямку сумочки, а вторую сжала за бедром в кулак. Её знающий весь мир вид уже выводит меня из себя. Как можно говорить такое о моём отце? Спаси Господь его душу.

– Понимаю Ваше негодование, – начала она так же медленно, как и до этого. – Как я знаю, Вы его дочь, и Вы заслуживаете знать о нём правду. Если честно я надеялась, что Вы это знаете. Кимбэль Рид был настоящим криминальным авторитетом. К сожалению, поиски его убийцы не увенчались успехом. Дело пришлось закрыть. Позвольте рассказать Вам обо всём по порядку.

Я жестом пригласила Шарлотту присесть за стол. Вкус шампанского перестал согревать меня и придавать настояние, он стал мне противен. Но мне просто интересно, что эта женщина может ещё наговорить о моём отце? Если что, могу подать в суд за клевету с моральным ущербом и выиграть дело.

– Я и мои коллеги отлавливаем преступников. Но не являемся полицией как таковой. И уж тем более следователями. Однако Ваше дело перевернуло с ног на голову все подразделения. Видите ли, я очень много наслышана о некоем «Кимбэле» – киллере, настолько профессиональном, что органы власти знают о нём лишь его имя. Один раз очевидец видел его в фиолетовом костюме. Конечно, чтобы его поймать, у нас не было ни единой зацепки, и я оставила это на правах руководящего. Однако, когда я узнала о Вашем случае, это имя заставило меня поинтересоваться материалами дела. Я обратилась в ФБР, собрала показания Вашей матери и сопоставила со всем, что мне известно о Кимбэле. Тогда я пришла к выводу, что это может быть не совпадение, у нас на руках было дело о смерти того самого криминального авторитета! А убить Кимбэля мог только тот, кому он был помехой. Уж простите меня за подбор слов. Я очень шокирована встречей с Вами… – Её тон будто вызывал от меня благодарность, но всё, что мне хотелось – скинуть этого человека за борт судна.

Большего бреда я в жизни не слышала. Начиная с того, что мой отец никогда не носил не то, чтобы фиолетовые, а вообще в целом костюмы, а заканчивая тем, что мы с мамой знали: он работает на шахте. Папа приходил с сажей на руках, весь тёмненький и без единой капли крови. Мы с мамой в любой момент могли написать ему или позвонить. Я не спешила говорить об этом. Мне интересно, что ещё она может наговорить.

Лицо Шарлотты не выражало такого удивления, о котором она говорит. Своим многозначительным молчанием я выбила из неё следующее:

– Я пришла с этим заключением к следователям. Они, мягко говоря, мою теорию не приняли на основании недостаточного количества доказательств. Как я понимаю, Вам это тоже не передали. В тот момент, к сожалению, дело собирались закрывать. Мне очень жаль. Я пыталась что-то найти и связаться, в первую очередь, с Вами. Но мне просто-напросто запретили это. Конечно, при Вашем с мамой состоянии говорить Вам такое, «неподтверждённое», может быть как минимум глупо, а максимум – опасно. Я решила не беспокоить Вас. Всё тайное всегда становится явным. И вот Вы сами оказались передо мной! В какой-то момент я и сама начинала сомневаться в своей теории, но сейчас я понимаю: это не совпадение. Это не может быть совпадением. Просто поверьте мне и моему опыту, Джейн!