– Да вы полны оптимизма, коллеги, – откатился от стола в кресле Лазарев, повернувшись к ним. – Меня на радио приглашают в очередной раз, прочитать нравоучения на тему с рабочим названием «Как избежать ожогов или их тяжёлых последствий». И вот я думаю, что вместо учебника буду вашими определениями козырять. Потому что, как стало ясно уже очень давно, взывать к разуму можно только при помощи мата и ударов по рукам.

– Я бы послушал, – мечтательно сказал ординатор. – Когда эфир?

– В следующий понедельник, – ответил Лазарев. – Но я уверен, что радио вообще проблемы не решает – в нашем деле главное картинка. Пока не увидят – не испугаются и не поймут. Надо сюда съёмочную группу из местных новостей, не за горами новый год, фейерверки… Покажем парочку со спины, расскажут свои истории.

– Можно поискать журналистов, – согласился Виктор. – Думаю, неплохая вышла бы программа. Меня как-то посещали мысли насчёт Youtube-канала об ожогах – но всегда оглядываешься в сторону прокуратуры. Найдётся кто-то недовольный тем, что его анамнез и фотографии стали достоянием общественности…

– Я тут недавно на портале нашего непрерывного медицинского образования как-то пытался баллов себе нарубить для аккредитации – забивал в список на будущее вообще всё, что хоть как-то к хирургии относится, – окончательно проснулся Михаил, – и увидел там курс юридической грамотности. Сейчас вспомню… – он смешно нахмурился, потом вытащил из кармана смартфон и, судя по всему, зашёл в личный кабинет на портале. – Вот. «Врачебная этика. Правовые аспекты врачебных селфи». И знаете, что получается? Обложили нас по всем пунктам. Если не уголовная ответственность, то административная. Если не административная, то выговор по внутренним приказам. И плюс моральная канитель – вы, мол, врачи, в ваших руках тайна, права пациента, личное пространство и много чего ещё. Мы скоро друг другу ничего показать не сможем, будем на бумажках рисовать, кто что видел. Это я к тому сейчас, – отложив телефон в сторону, он посмотрел на Платонова, – что, пожалуй, только радиоформат нормально выглядит при подобном раскладе. Никаких фотографий, никаких фамилий, сплошная теория из учебника.

– А как же донести до, например, школьников, что электрички – не место для игрушек? Или любительницы всю свою жизнь в интернет выкладывать – может, не стоит им заниматься тупыми фотосессиями, пока ребёнок ползёт в сторону чайника? А придурку, что в лесу решил плеснуть на горящие дрова бензин – стоит обратить внимание хотя бы на тех, кто стоит рядом, если уж себя он беречь не хочет? – Алексей Петрович неожиданно возмутился всему тому, что услышал.

– Вы же знаете, как легко на жалобу нарваться, – сказал Платонов. – Помните, дура одна на Балашова написала? «Меня на каталке везут в операционную, в коридоре полно народа, а доктор стал у меня при всех спрашивать, нет ли у меня аллергии? А где же врачебная тайна?»

– Это та мымра, что в ванну упала? – прищурил один глаз Лазарев, вспоминая упомянутый случай. – Фамилия у неё какая-то… Сладкая такая…

– Бражкина, – уточнил, улыбнувшись, Виктор. – Балашов тогда в объяснительной отписывался, как придурок – начмед его вызвала, расспрашивала… Для меня это всё дико выглядело после госпиталя. У нас как-то один врач, близкий друг командира, любитель крепко выпить на работе, смотрел в присутствии мамы девочку маленькую на предмет пневмонии. И, будучи сильно нетрезв, на эту девочку упал. Напугал её, естественно; родительница в ужас пришла и побежала жаловаться. «У вас там пьянь какая-то в коридоре мою дочку чуть не убила!» И знаете, что командир сделал?