За это время Кичиро Отомо стал серьезно заниматься фотографированием, его уже знали в Японии и в странах Восточной Азии, в социальных сетях создал страницы, публиковал свои работы, у него появилось много поклонников, его фотографии со старыми храмами Киото очень нравились людям.

В один августовский вечер Кичиро листал свои страницы в соцсетях, читал комментарии поклонников, отвечал на них, ему попался очень красивый романтичный комментарий на английском. Он перешел на страницу комментатора и замер. Это была она, Инна. Знала ли она, что это он, помнит ли она его? На аватарке Кичиро свою фотографию никогда не ставил, никнейм был не похожим на его настоящее имя. Значит, просто ей понравились его работы, ведь Инна любила смотреть на снимки старинных синтоистских святилищ и храмов. Кичиро стал отвечать на ее комментарии, иногда эти комментарии превращались в длинную переписку.

Один престижный американский журнал предложил Отомо публиковать его фотографии с красивыми сопроводительными надписями в восточном стиле, в виде хокку и танка. А Инна писала прекрасные произведения в этом стиле, они по внутреннему духу были чисто японскими, так лаконично и ярко даже японцы, возможно, не могли выразить свои мысли.

Кичиро попросил Инну помочь ему с надписями фотографий, она охотно согласилась, когда он предложил деньги за эту услугу, она отказалась и сказала, что для нее честь описывать эти прекрасные произведения искусства, что это просто дружеская поддержка. У них началась дружеская переписка. Кичиро не выдавал себя, не напоминал о той давней, случайной встрече. Он заново и по-настоящему начал познавать Инну. Она его заворожила. Теперь он не мог жить без ее сообщений. С его стороны переписка начала обретать романтические черты. Инна деликатно и скромно обходила эти неловкие моменты. Он знал, что Инна замужем, по ее словам, тогда еще, при первой встрече, она была счастлива в браке.

Но Кичиро чувствовал в ней какую-то печальную тайну и духовное одиночество, в этой жизнерадостной на первый взгляд женщине была странная загадка, которая манила и притягивала.

Кичиро уже не мог молчать о своих чувствах, хотя и боялся, что этим напугает Инну, что она может отдалиться от него. Отомо был сдержанным и гордым потомком знатного клана, поэтому он никак не мог ставить замужнюю женщину в неловкое положение, что считалось бы унижением для нее. Эти условности всегда мешали ему жить, чувствовать себя полноценно счастливым. Он думал, как истинные настоящие чувства могут быть унижением для кого-то. И написал Инне письмо.

Было 25 марта. Полнолуние. Серебристая, с легким налетом бледного золота, магическая Луна медленно плыла по темнеющему небу… Кичиро смотрел на нее, на матовой, сияющей таинственным светом, поверхности искал чей-то взгляд… Он удивлялся сам себе, стал верить в милые любовные приметы. Если сейчас Инна смотрит на Луну, то она вспоминает его, значит в ее душе есть какие-то чувства к нему…

В далеком северном городе Инна сидела за компьютером, писала что-то и в окно смотрела на Луну. Она часто погружалась в свой маленький потайной мир. Это был иллюзорный мир… Мир, который и существует, но, вроде, его и нет… Странный мир… В этом мире далеко-далеко, будто в другом измерении, над тихим морем всегда плыла магическая Луна, лила свой серебристый призрачный свет на Землю, отражаясь на темной глади воды… И над Миром, в котором слышен только шум волн, звучала повесть, печальная повесть об одиноком самурае… Женщина грезила об Японии, обожала бои на мечах, знала толк в холодном оружии, особенно в катанах, и, конечно, много читала о самураях… В ее воображении, где-то в глубине ее романтичной странной души, витал смутный образ самурая, великолепного мечника, виртуозно владеющего катаной, отважного и храброго, благородного воина, человека чести и слова…