Их деятельность на этом поприще убедительно подтверждает высказывание: арбитраж настолько хорош, насколько хороши арбитры. Арбитрами они были высококлассными. Их, безусловно, можно отнести к той яркой плеяде специалистов, благодаря которым МКАС и МАК приобрели заслуженный авторитет.

Хочется также упомянуть долголетнюю активную деятельность С.Н. Лебедева по подготовке многих международных документов, в частности в рамках Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). Автор во второй половине 70-х годов прошлого века работал в договорно-правовом управлении Минвнешторга, которое занималось участием нашей страны в ЮНСИТРАЛ. Хорошо помню, с каким уважением относились к С.Н. Лебедеву. Его ценили за взвешенность и глубину суждений, отсутствие поспешности и скороспелости в выводах, умение предложить точные, юридически выверенные формулировки, базирующиеся на учете складывающихся реалий, а также за способность отстаивать и продвигать их в ходе непростого обсуждения на сессиях ЮНСИТРАЛ. Не случайно, например, ряд положений Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., Типового закона о международном торговом арбитраже 1985 г. изначально были подготовлены при его деятельном участии и затем вошли в окончательный текст. К этим формулировкам продолжают обращаться в процессе дальнейшей унификационной работы.

Высокий профессионализм снискал ему глубокое уважение и со стороны иностранных коллег. Мне повезло участвовать совместно с С.Н. Лебедевым в обсуждении некоторых документов в рамках ЮНСИТРАЛ. Могу засвидетельствовать, что и здесь он самым убедительным образом демонстрировал свой высочайший уровень юриста мирового класса в сочетании с дипломатичностью. Можно было восхищаться не только тем, что им предлагалось, но и тем, как умело это делалось на основе использования правил процедуры, в сугубо корректной форме и с уважением к ранее высказанным мнениям.

В целом надлежит с полным основанием констатировать, что и Виталий Алексеевич Кабатов, и Сергей Николаевич Лебедев относятся к тем людям, которые внесли огромный вклад в подготовку юристов-международников в нашей стране, глубоко и плодотворно поработали в научной сфере, очень эффективно проявили себя на практике. Своей преданностью избранной стезе и неустанным трудом они укрепляли фундамент того дела, служению которому посвятили свои яркие жизни и которое благодаря во многом их усилиям успешно продолжается. Спасибо им за это!

О Виталии Алексеевиче Кабатове

1980 год, отмеченный многими событиями… Похороны Высоцкого. И Олимпиада в Москве. А для меня – год поворотный: я поступила в Институт, и с сентября начинается новая жизнь. Совершенно не представляла себе, какой она будет. Легко ли: МГИМО – это символ, ну и какая может быть жизнь в символе?

А началась она лекциями по римскому праву Виталия Алексеевича Кабатова. Не знаю, кому бы еще привалила такая удача, как нам. В лекционной аудитории высокий сдержанный профессор говорил с нами так, как, наверно, разговаривали в дворянском собрании. Его негромкий голос настраивал нас как музыкальные инструменты и вводил в мир, где не было места пошлости, хамству, расхлябанности. Там были свет и разум. И этот мир был приветливо и гостеприимно открыт для нас, в нем легко входящая в память латынь соседствовала с историческим анекдотом и шутками по вполне злободневным поводам. Там любого выслушивали, уважительно склоня голову, и к любому относились серьезно и с пониманием. Тяжела и опасна жизнь студента – не комсорг «стреножит», так начальник курса «повяжет». Глаза красные от ночного конспектирования классиков марксизма-ленинизма (почерки сличают – у друга не позаимствуешь!). Как пуганая ворона, шарахаешьcя от всякого куста. И только вокруг Виталия Алексеевича зона безопасности. Он не обидит, не упрекнет. Это только он может деликатно спросить ошалевшего экзаменуемого, долго и упорно называющего вещи чужими именами: «Простите, пожалуйста, наверно, вы имеете в виду вот это?» – и милость к падшим призовет. Вот она, проекция на реальную жизнь Ульпиана с его толкованием сомнений в пользу обвиняемого!