– В Международном коммерческом арбитражном суде подавляющее большинство споров – это споры с участием иностранного субъекта права. При этом субъектами арбитражного соглашения могут быть также российские юридические лица, если в составе капитала хотя бы одного из них имеются иностранные инвестиции. Если же спор идет между двумя российскими юридическими лицами, ни в одном из которых нет иностранного элемента, то, даже если конфликт касается, скажем, строительства какого-то предприятия за границей, он уже не будет подпадать под юрисдикцию международного арбитража.

Что касается Морской арбитражной комиссии, то здесь ситуация другая. В Положении о Морской арбитражной комиссии предусмотрено, что участниками спора могут быть как российские, так и иностранные субъекты права. Все споры вне зависимости от субъектного состава, коль скоро они связаны с торговым мореплаванием, могут передаваться на рассмотрение Морской арбитражной комиссии, во всех случаях действующей в соответствии с Законом РФ «О международном коммерческом арбитраже» (1993 г.).

Поскольку речь зашла о количестве споров, поручаемых одному арбитру, хочу вспомнить случай, когда в Морской арбитражной комиссии рассматривалось более 40 споров между одними и теми же сторонами по поводу одного и того же предмета – повреждения груза при его перевозке из Советского Союза на Кубу, т.е. речь шла об ответственности перевозчика за повреждение грузов при их перевозке. По всем этим делам российская сторона назначила одного и того же арбитра. Но это, конечно, исключение. Чаще по каждому делу назначаются разные арбитры и с одной, и с другой стороны.

Быть арбитром в третейском суде – это не постоянная профессия. Арбитра выбирают стороны спора. Поэтому у одного человека в какой-то период на рассмотрении могут находиться три-четыре дела или даже десять. А потом долгое время не поступит ни одного. Поэтому о среднем количестве дел у третейских арбитров говорить не приходится. И сравнивать загруженность судей государственных и третейских судов нельзя.

– Бывают ли в Вашей практике случаи отвода арбитров?

– Вспоминается эпизод, когда я был назначен арбитром по спору между бельгийскими предпринимателями и Россией. Это был инвестиционный спор, и он рассматривался в арбитраже в Стокгольме. В отношении меня заявили отвод по той причине, что я участвовал в международных дипломатических конференциях от лица Советского Союза, а потом и России. Дополнительно был выдвинут довод о том, что я являюсь профессором МГИМО – государственного вуза. «Значит, – утверждали адвокаты бельгийской компании, – Вы являетесь государственным служащим. А государственный служащий не может быть арбитром». Пришлось привлекать документальные доказательства того, что в комиссиях я участвовал в качестве эксперта и что быть профессором в институте – не то же самое, что быть государственным служащим.

В действительности отводы арбитров на практике имеют место довольно часто, в особенности по сложным, крупным делам. Однако во многих случаях эти отводы неосновательны, поскольку заинтересованность арбитра в исходе дела не подтверждается.

Если брать статистику, то отводов заявляется много, но удовлетворяется очень небольшое их число. В то же время само право на отвод арбитра является важной процессуальной гарантией.

– Возглавляемой Вами Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате РФ исполнилось 80 лет. Какие споры наиболее часто рассматриваются в Комиссии?

– Морская арбитражная комиссия создана в 1930 г., она стала первым институционным арбитражем для рассмотрения споров с участием иностранных субъектов права. Вместе с тем Морская арбитражная комиссия является одним из старейших морских арбитражей в мире. В тот период, когда она формировалась, существовало всего несколько арбитражей, специализировавшихся на рассмотрении споров, связанных с торговым мореплаванием, – в Лондоне, Гамбурге, Нью-Йорке.