Летит, звонит в дверной звонок,
И вдруг, предчувствием томим,
Осознает – любимой нет,
Ушла. Любовник молодой
Мрачнеет, словно дом пустой;
Погас в душе волшебный свет.
Так для меня померкли дни
И прелесть мест, где мы вдвоем
Мечтали о пути своем,
Не ожидая западни.
И мне вернет, чтоб в сердце взял,
Но сердце опустошено,
И сердцу будет все равно,
Живой он, или уж завял.
Но ты любил его, и вот
Несу тебе мой бедный стих
И посажу у ног твоих,
Пусть там цветет или умрет.
IX. Ривьера блекнет за кормой
Ривьера блекнет за кормой
И тонет в Лигурийском море;
Останки друга с грузом горя,
Корабль, скорей доставь домой,12
Перенеси любимый прах
Туда, где плачут и скорбят,
Пусть волны руль твой теребят
И бриз резвится в кливерах.
Пусть не коснется бури гнет
В ночи парящих парусов,
Пока Венеры светлый зов
На влаге палуб не блеснет.
Для друга – звездные огни,
С ним вместе дремлет небосклон,
Ты, ветер, погружаясь в сон,
Нежнее к парусу прильни.
Мой Артур спит, и в этом сне
Стал ближе и ясней стократ,
Как сыну мать, как брату брат,
Но больше недоступен мне.
X. Звучат команды. Склянки бьют
Звучат команды. Склянки бьют.
Я вижу реи корабля
И рулевого у руля,
Луч фонаря и свет кают.
Корабль, на курс «домой» ложись!
Родные встретят моряков;
Меж почты, кип, мешков, тюков —
Одна утраченная жизнь,
Твой ценный груз, домой придет.
Сполна оплачен грустный фрахт
Мечтами детскими, что прах
В земле родной спать предпочтет,
Укрытый клевером родным,
Под шум родных ночных дождей,
Там, где в селениях людей
Причастен Бог делам земным,
Чем вдалеке от дел людских —
На дне, в соленой глубине —
Рукой, протянутой ко мне,
Касаться раковин морских.
XI. Пейзаж безмолвен по утрам
Пейзаж безмолвен по утрам.
Невысказанная тоска
Гнетет холмы и облака,
Аккомпанирует ветрам.
Каштаны падают с ветвей,
Листву страшит ее черед —
Дань золотом земля берет
И кормит розовых червей.
Покой разлит среди холмов,
Свежа на вереске роса,
Туман повис, как паруса,
Над крышами церквей, домов
И над заливом вдалеке.
Туман покоем напоен,
Но если в сердце есть моем
Покой – он лишь слуга тоске.
Покой над морем, мгла небес.
Нет, не желание вздохнуть
Ту – мертвую – колышет грудь —
Лишь бег волны вдоль зыбких бездн.
XII. Вот голубь клочья мглы пронзил
Вот голубь клочья мглы пронзил,
Он тоже горестную весть,
Возможно, в чей-то дом принесть
Спешит – и не жалеет сил.
Как он, готов я долго вдаль
Лететь сквозь арки смертных стен
От нервных пут, ментальных схем,
Зеркал, калечащих печаль,
К правдивым зеркалам морей;
На юг, на полдень ляжет гладь,
Крыла расправлены, и – глядь! —
Там парус! Мне туда скорей!
Над мачтами кружу, кружу;
Присев на марсовый венец,
«Конец? Теперь всему конец?
Он мертв?» – у моря я спрошу.
Круг заложив в последний раз,
Очнусь в моем пустом дому
И, на часы взглянув, пойму —
Отсутствовал я ровно час.
XIII. Вдовец не в силах слез унять
Вдовец не в силах слез унять:
Во сне увидел он жену,
С ним рядом спящую, и сну
Поверил, но когда опять
Он яви перешел черту
И понял – Небо, сон верни! —
Что через холод простыни
Он обнимает пустоту,
Заплакал он. Так плачу я.
У сердца сердце не горит,
Ни рук, ни взгляда – путь закрыт,
Покуда тлеет жизнь моя.
О Время, исцели меня!
Ведь нет страдания во сне,
Дай зелье из фантазий мне,
Досуги слез обременя
И заплетая прежних уз
Заботливые чудеса —
На горизонте паруса
Не нам доставят смерти груз.
XIV. Когда бы сообщили мне
Когда бы сообщили мне —
Корабль сегодня прибыл в порт,
И я б узнал высокий борт,
Спеша к причальной стороне,
Я бы смотрел, в сторонке став,
Охвачен горем безысходным,
Как весело идут по сходням