– Понимаю, поверьте. У всех свои секреты, уж кому как не имперской аристократии об этом знать. Та вода, которую вы мне передали… Это тысячи спасенных жизней. Может, даже десятки тысяч. Я могу дать вам все необходимое, лучших мастеров, оборудование, лекарственное сырье, если надо.

– Олег Романович, – прервал я этот поток, а то, смотрю, герцог начал входить в раж. – Я говорю не о десятках тысяч. Я говорю о всей планете. Но в этом-то и проблема.

– В каком смысле?

– Информация о чудесных исцелениях быстро разнесется по всему миру. Каждый захочет заграбастать чудо-лекаря в свою золотую клетку. А может, и не очень золотую. Кто-нибудь обязательно захочет лечить одного княжича за миллион рублей, а не тысячу несчастных забесплатно.

Герцог вздохнул так, будто его только что спустили с небес на землю.

Я все это придумал на ходу. Просто прикинул то, что уже успел понять о мире, сравнил со всеми похожими мирами, что-то добавил, где-то додумал. Но вряд ли вышло далеко от истины.

– Ну, в целом вы правы, – кивнул Шмидт. – К сожалению, правы. А если мы просто сделаем формулу вашей целебной воды достоянием общественности? Нельзя забрать то, что принадлежит всем.

– Боюсь в формуле не все так просто. – Я резко сменил голос и тему: – Давайте начистоту, ваше сиятельство. В чем ваша проблема? Почему заражение вас так цепляет, отчего вы на нем помешались?

– Помешался? Юноша, вы…

– Бросьте. Вы пригласили меня в надежде на чудо. Вы не заражены. Для кого вам нужно чудо? Кого вы хотите спасти?

Какой-то миг казалось, что сейчас герцог взорвётся и выгонит меня взашей, как вломившегося с ноги в его дом коуча-психолога.

Но… он опустил голову, уставился на свои руки.

– В вашем голосе я ощущаю надежду, – продолжал я давить. – Мертвым надежда не нужна, значит этот человек все еще жив. Кого вы хотите спасти?

– Жену, – прошептал он.

Глаза вниз, руки подрагивают, кажется, он даже дышать перестал.

Мы пошли длинными коридорами вглубь особняка. И под словом «длинные» я подразумевал действительно длинные. Хоть бы самокаты поставили тут для удобства. Вскоре попали в просторную галерею, где вдоль стен размещались экспонаты за бронированными стеклами.

– Зал славы рода Шмидтов, – произнес герцог одновременно с гордостью и печалью. – Сюда никто не заходит.

Мы шли через галерею, а я разглядывал экспонаты. Гербы, книги, камни, элементы одежды из разных эпох. Встречалось оружие, в основном шпаги и мушкеты. И даже несколько артефактов.

Я остановился у одной из стоек и замер, разглядывая экспонат.

Револьвер, старинный по меркам этого мира, судя по внешнему виду, даже не имеющий механизма самовзвода. Видна рука мастера, ствол украшен тонкой резьбой, на рукояти выбит герб рода Шмидтов.

– Интересуетесь оружием? – раздался голос герцога, выводя меня из оцепенения.

– Только револьверами.

– Да, есть в них своя эстетика. Но только в старинных, не штамповках с конвейера. Чтоб взводить можно было лишь курком, никаких переломных барабанов. Тогда в бою каждый выстрел будет ценен. Оружие для мастеров.

– С языка сняли, – не скрывая удивления, произнес я. – Не знаете, где можно приобрести подобный? Ручная работа, ни разу не стрелявший, но исправный. Чтоб мастер вложил в него душу при создании.

– Хм… Я поспрашиваю. Хотя запрос сложный. Исправное оружие вековой давности, с которого не стреляли…

Да, и это важно. Оружие Курьера требует основы, вроде той биты. Но не всякая основа подойдет. Оружие станет частью души Курьера и должно разделять его ценности. На нем не должно быть крови невинных, оно не должно применяться во зло.