Вот до чего дошел флот одной из самых великих наций мореплавателей земного шара, нации островной, такой же, как англичане, но обладавшей куда лучшими портами, чем они, деревом, которого не было у них, сырьем всякого рода и, наконец, множеством умелых рабочих, доблестных матросов и офицеров, способных, как Гравина, на героическую смерть!

Приведенные нами факты едва ли были известны в Мадриде. Правительство знало только то, что флот находится в небрежении. Оно это знало, и даже этого хотело. Флот казался второстепенным делом нации, которой нужно было защищать Флориду, Мексику, Перу, Колумбию, Ла Плату и Филиппины! Затея бороться с Англией казалось химерической, притом что коалиция Франции и Испании располагала такими портами как Копенгаген, Тексель, Антверпен, Флиссинген, Шербур, Брест, Рошфор, Ферроль, Лиссабон, Кадис, Картахена, Тулон, Генуя, Таранто, Венеция и могла вывести из них 120 линейных кораблей! Князь Мира, который один составлял всё правительство, порой и сам недостойно насмехался над испанским флотом. Вместо того чтобы оплакивать Трафальгар, он над ним посмеялся! И всё потому, что в душе Годой ненавидел свою докучливую союзницу Францию, вечно упрекавшую его в преступном бездействии, и предпочитал Англию, которая позволяла ему надеяться – если он предаст дело морских наций – на покой, столь удобный его малодушию. Поэтому, пренебрегая морским флотом, он выказывал великую заботу о сухопутной армии, средству противостояния Франции. Князь Мира любил похвалиться своими гренадерами, драгунами и гусарами! Вот какова была, однако, его армия, предмет его любви.

Испанская армия насчитывала 58 тысяч пехотинцев и артиллеристов, примерно 15 тысяч кавалеристов, 6 тысяч королевских гвардейцев, 11 тысяч швейцарцев, 2 тысячи ирландцев и, наконец, 28 тысяч солдат провинциальных милиций, в целом – около 120 тысяч человек, представлявших не более 60 тысяч боеспособных солдат. За вычетом 14 тысяч человек, отправленных на север Германии, для экспедиции в Португалию оставалось не более 15–16 тысяч человек из тех 26 тысяч, что были обещаны договором Фонтенбло. В гарнизоне города Сеуты вместо 6 тысяч, предписанных уставом и обычаем, оставалось только 3 тысячи. В знаменитом лагере Сан-Роке перед Гибралтаром насчитывалось не более 8–9 тысяч человек. Остальная армия, рассеянная по провинциям, несла полицейскую службу, ибо в Испании тогда не существовало жандармерии. Сосредоточение армии было невозможно, поскольку 14 тысяч человек, посланные в Германию, и 16 тысяч, посылаемые в Португалию, почти полностью исчерпали свободную часть регулярных войск. К тому же все эти солдаты, дурно одетые, голодные, плохо оплачиваемые, лишенные воинского и соревновательного духа, необученные, были лишь телом без души. Как и во флоте, почти все ресурсы армии пожирал Главный штаб. В нем состояли: 1 генералиссимус, 5 капитан-генералов, 87 генерал-лейтенантов, 127 бригадных генералов, 252 бригадира и не менее двух тысяч полковников. Вот что оставалось от устрашающих орд, приводивших в трепет Европу в пятнадцатом и шестнадцатом веках!

Состояние финансов, которые вместе с сухопутными и морскими армиями составляют могущество государства, отвечало положению армий и объясняло его. Долги по срочным и годовым займам Голландии, Банку, населению, крупным фермам составляли 114 миллионов, задолженности по денежному содержанию и жалованьям – 111 миллионов, в королевских векселях (бумажные деньги, терявшие 50 %) – 1 миллиард 33 миллиона, что составляло в целом долг в 1 миллиард 258 миллионов, который можно было квалифицировать как