Мало было отдать в руки князя Мира командование всеми войсками монархии, его захотели сделать распорядителем дворца и в некотором роде особы короля. Тому внушили, что бесчувственный сын, не питающий привязанности к родителям из-за пагубного влияния Неаполитанского дома, с каждым днем становится всё опаснее;
что любимый Мануэль должен простереть могущественную руку и над королевским жилищем, дабы охранить его от опасности. Вследствие чего князя назначили генерал-полковником королевского военного дома, и с этой минуты он распоряжался в самом дворце и командовал королевской гвардией.
Этой мерой Годой не ограничился. Он сделал своего брата испанским грандом и назначил его полковником испанской гвардии. Наконец, он набрал для самого себя гвардию из королевских карабинеров. Приняв эти меры предосторожности, он прощупал одного за другим членов Совета Кастилии, которыми хотел располагать, дабы подготовить их к перемене порядка наследования трона. Советы Кастилии и Индий умеряли абсолютную власть королей Испании, как парламенты умеряют власть королей Франции. Никакое серьезное государственное дело не решалось без учета мнения этих двух органов. Князь Мира, введя в них множество своих приверженцев, хотел быть уверенным в их содействии. Но при всей их закрепощенности члены Совета не выказали склонности согласиться на перемену порядка наследования трона. Тем не менее их продолжали тайно уговаривать, равно как и командиров полков. И тем и другим говорили, что принц Астурийский одновременно неспособен и зол и что после смерти короля небезопасно для монархии оказаться в столь неумелых и злотворных руках.
Князь Мира распространил свои интриги далеко за пределы испанского двора. Хоть он и ненавидел Францию за ее надоедливые и суровые советы, но знал, что сила за ней и что планы, с которыми он связывал свое спасение, останутся химерой без поддержки Наполеона. Потому он стремился обрести эту поддержку посредством тысячи низостей. Составив ложное представление об императорском дворе по образу и подобию испанского двора, он решил приобрести себе там сторонников и, вообразив, что Мюрат главный человек в армии и пользуется большим влиянием на Наполеона, задумал его покорить. Он завязал с ним тайную переписку, подкрепляя ее подарками, а именно посылкой великолепных лошадей. Неосторожный Мюрат, сочтя полезным, в свою очередь, завязывать отношения везде, где могли освободиться короны, поспешил не упустить возможности завести на Иберийском полуострове столь могущественного друга, как князь Мира. Португальская корона, которая должна была вскоре освободиться, занимала не последнее место в его расчетах.
Слухи о тайных интригах князя Мира с целью перемены порядка наследования трона просочились в Мадрид. Встревоженный принц Астурийский открылся своим друзьям, на которых мог, по его мнению, положиться. Главными из них были герцог де Сан-Карлос, гофмаршал дома короля, весьма честный человек; герцог дель Инфантадо, величайший испанский вельможа, пользующийся всеобщим уважением; и, наконец, каноник Эскоикис, научивший принца тому немногому, что тот знал, и в ту пору удалившийся в Толедо, где был членом архиепископского капитула. Этот просвещенный человек, весьма сведущий в литературе и несведущий в политике, нежно любящий своего ученика и любимый им, огорчился положением, до которого тот был низведен, и решился помочь ему любыми средствами. При всей своей благонамеренности он оказался чувствителен, однако, к возможной перспективе сделаться однажды другом и исповедником короля Испании.