Прежде рассказа о последовавших за сим переговорах, надобно изложить сам план европейского арбитража и указать его автора. Значительность последствий вынуждает считать, что они заслуживают известности.

Один из тех авантюристов, что одарены порой выдающимися способностями и умеют принести на Север дух и знание Юга, обрел применение своим талантам в Польше. Он был аббатом, прозывался Пиатоли и состоял поначалу секретарем последнего короля Польши. Превратности судьбы заставили его перебраться в Курляндию, а из Курляндии в Россию. То был один из деятельных умов, которые, не имея возможности возвыситься до управления государством, для них недосягаемого, задумывают планы, обыкновенно химерические, но не всегда достойные презрения. Тот, о ком идет речь, много размышлял о судьбах Европы и, благодаря случаю, сведшему его с молодыми друзьями Александра, имел возможность осуществлять скрытое влияние, довольно значительное, и отстаивать в решениях держав часть своих воззрений. Подначальным мыслителям редко выпадает такая честь. Таким образом аббат Пиатоли получил печальное преимущество представить в 1805 году несколько основных идей, которые в конечном счете оказались приняты в договорах 1815 года. Сей иностранец, найдя в князе Чарторижском более созерцательный и серьезный ум, нежели у других молодых людей, правивших тогда Россией, сошелся с ним ближе, и их взгляды стали общими, так что предложенный императору план принадлежал почти настолько одному, насколько и другому. Вот каков был план.

Притязания северных держав и победы Французской революции почти тридцать лет кряду потрясали Европу и угнетали второстепенные народы. Следовало позаботиться о них путем учреждения нового международного права, взятого под защиту великой европейской конфедерацией. Для выполнения предложенной задачи требовалась совершенно бескорыстная держава, которая вынудит всех других разделить это бескорыстие.

Единственная держава имела все признаки для этой благородной миссии, и такой державой была Россия. Ее подлинные притязания должны были состоять, если она возьмется за эту роль, не в приобретении территорий, к чему стремились Англия, Пруссия или Австрия, но в моральном влиянии. Для большого государства влияние значит всё. После длительно осуществляемого влияния появляются и территории. Под видом защиты крупных и мелких государей Европы, напуганных тем, что называется Революцией, Россия приобрела Польшу, и не так уж невозможно было теперь приобретение и Константинополя. Сначала оказывают влияние, затем приобретают.

Итак, Россия предложит всем дворам не войну против Франции, что было бы несправедливо и недипломатично, а посреднический союз для мирного урегулирования в Европе. Без сомнения, не составит труда заставить Австрию и Англию примкнуть к нему; но опасно было бы не заручиться содействием Пруссии. Следовало пресечь корыстные колебания коварного двора или попрать его ногами европейских армий.

Все европейские государства, объединившись против Франции, сформируют три крупные силы: одну на юге, из русских и англичан, прибывших в Италию морским путем и имеющих целью восхождение, совместно с неаполитанцами, по Апеннинскому полуострову на соединение со стотысячной колонной австрийцев, действующей в Ломбардии; другую на востоке, из великих австрийской и русской армий, направляющихся через долину Дуная к Швабу и Швейцарии; и, наконец, третью на севере, из русских, пруссаков, шведов, датчан, движущуюся с севера на юг к Рейну. Все три силы будут действовать независимо друг от друга.

Когда они сформируются, можно будет говорить от имени конгресса, представляющего