и склонялся к тому, чтобы употребить с этой целью все свои морские силы.

Вот каковы были его расчеты. В портах погрузки, помимо готовых выйти в море эскадр, он располагал резервом из старых кораблей, мало пригодных к активным боевым действиям. И в экипажах, помимо бывалых матросов, имелись совсем молодые новички или недавно переведенные на борт кораблей с суши новобранцы. Именно на этом двойном соображении Наполеон и построил свой план. Он хотел присовокупить к некоторому количеству новых кораблей те, что уже отслужили свое, но еще могли осуществить переход; снарядить их как баржи, то есть убрать с них артиллерию, заменив большой массой войск, укомплектовать экипажи людьми всякого рода, набранными в портах, и отправить таким образом из Тулона, Кадиса, Ферроля, Рошфора и Бреста флоты, которые, не ведя с собой никаких транспортных судов, сумели бы перебросить в Индию значительный воинский контингент. Он предполагал отправить из Тулона тринадцать кораблей, из Бреста – двадцать один, всего тридцать четыре, по крайней мере половину из которых составят старые суда, и добавить к ним еще двадцать фрегатов, из которых десять будут почти вышедшими из строя. Два флота, выйдя почти в одно время и встретившись у Иль-де-Франса, могли перевезти сорок тысяч человек – как солдат, так и матросов. По прибытию в Индию следовало пожертвовать кораблями в дурном состоянии, оставив лишь те, которые будут способны к плаванию, то есть около 15 кораблей из 34 и 10 фрегатов из 20.

Так же требовалось разделить и экипажи. Все хорошие матросы должны были подняться на борт сохранившихся кораблей, в то время как матросы посредственные, но способные воевать, превратившись в боевой состав, – перейти в армию высадки. Наполеон предполагал, что для хорошего снаряжения пятнадцати кораблей и десяти фрегатов, которым предстояло вернуться в Европу, понадобится примерно 14–15 тысяч матросов. Таким образом оказывалось возможным получить в Индии 25–26 тысяч человек из 49 тысяч солдат-моряков, отбывших из Европы, и вернуть обратно флот, превосходный во всех отношениях: и качеством оснащения, и выбором людей, и опытом, приобретенном в долгом плавании. Флот лишь очистился бы от старых развалин и отбросов экипажей, а в Индии осталась бы армия, совершенно достаточная для победы над англичанами, особенно если она будет состоять под командованием столь предприимчивого человека, как генерал Декан. Кроме того, Наполеон предполагал отправить в Индию три тысячи французов с голландским флотом из Текселя, две тысячи – в новой флотской дивизии, которая снаряжалась в Рошфоре, и четыре тысячи – с испанским флотом из Кадиса. Это составляло новое подкрепление в девять тысяч человек и доводило численность солдат в армии генерала Декана до 35–36 тысяч.

Таким образом, план строился на принципе принесения в жертву посредственной и дурной части флота – как в людях, так и в кораблях – и возвращения наилучшей части. Такой ценой могло осуществится чудо переброски в Индию армии в 36 тысяч человек. Жертва, к тому же, была не столь велика, как могло казаться, ибо нет моряка, который не знает, что в море качество сил означает всё и что можно сделать больше с десятью отличными кораблями, нежели с двадцатью посредственными.

Сей план означал временную отсрочку высадки, но мог и поспособствовать ей весьма необычайным образом, ибо через некоторое время англичане, уведомленные об отправке наших флотов, должны были отправиться вслед за ними и очистить тем самым моря Европы, в то время как эскадра из пятнадцати кораблей и десяти фрегатов на обратном пути из Индии могла появиться в проливе, где Наполеон, поджидая удобного случая, всегда был готов воспользоваться и самой краткой милостью фортуны. Правда, последняя часть комбинации предполагала двойную удачу – и успешный поход в Индию, и благополучное возвращение, – а фортуна редко одаривает человека до такой степени, каким бы великим он ни был.