Это не осталось незамеченным. В мире культивации талант был всем. Те, кто быстро прогрессировал, автоматически занимали более высокое положение, даже среди учеников Внешнего Двора. Ученики с сильным духовным корнем получали больше внимания от Учителей, лучшие задания, могли рассчитывать на пилюли, ускоряющие развитие, которые были на вес золота в бедной Секте Туманных Облаков.
Линь Цин, с его отсутствием таланта и темным прошлым, которое он тщательно скрывал, стал объектом насмешек и пренебрежения. Его называли «пустой сосуд», «бродяга без искры», «человек-камень».
Сяо Чэнь, высокий и крепкий юноша с неплохим духовным корнем, который уже успешно накопил первую нить Ци в своем Море, особенно любил издеваться над Линь Цином. «Смотрите, камень медитирует!» – кричал он во время занятий. Или во время работы: «Эй, Камень, подай воды! Только смотри, не рассыпься по дороге!»
Ресурсов действительно было мало. Пилюли для культивации были доступны только ученикам с хорошим прогрессом. Учебные техники, которые преподавал Учитель Фэн, были самыми базовыми – лишь способы почувствовать Ци и начать ее циркуляцию. Более продвинутые техники, боевые искусства культиваторов, техники создания артефактов – всё это было доступно только ученикам Внутреннего Двора, тем, кто достиг определенного уровня развития.
Линь Цин чувствовал себя пойманным в ловушку. Он пришел сюда за силой, за ответами, за возможностью отомстить. Но путь к ним казался заблокированным его собственной слабостью. Горе и гнев, которые когда-то подталкивали его, теперь грозили поглотить, превратившись в безнадежность.
Ночью, когда все спали в холодных кельях, Линь Цин не сдавался. Пока другие отдыхали, он сидел, скрестив ноги, и снова пытался медитировать. Он закрывал глаза и старался отбросить всё: холод, голод, боль от насмешек. Он сосредоточивался на той части свитка, которую запомнил лучше всего – схеме движения Ци и особом способе дыхания, который отличался от того, что преподавал Учитель Фэн.
Учитель Фэн учил просто вдыхать и выдыхать, представляя, как Ци входит в тело. Свиток же описывал более сложный, почти ритуальный ритм дыхания, связанный с определенными точками сосредоточения на теле и визуализацией не просто Ци, а… чего-то другого. Чего-то, что свиток называл «Первичной Энергией Дракона».
Линь Цин не понимал, что это значит. Но он помнил, что символ его отца – это Дракон, обвивающий Глаз. И Империя называлась Империей Небесного Дракона. Возможно, этот свиток был связан не просто с культивацией, а с чем-то более древним, связанным с самими основами этого мира и Империи.
Следуя *своей* интерпретации свитка, адаптируя ее к базовым инструкциям Учителя Фэна, Линь Цин продолжал попытки. Прогресс был мучительно медленным. Но после недель упорных, тайных тренировок, он начал замечать разницу. Едва заметную.
Ци, которую он чувствовал, была не просто слабым теплом. Она ощущалась… *иначе*. Более плотной, более… *живой*. И когда ему удавалось уловить эту искру, она не просто исчезала, а, казалось, оставляла после себя очень слабое, почти неощутимое послевкусие энергии в его Море Ци. Как одна песчинка, добавленная в огромную пустую чашу.