Опустив голову, окончательно переставая хоть что-то понимать,  влетела в приемную ректора уже с чувством облегчения. Во-первых, подальше от любопытных взглядов, а во-вторых есть надежда, что хоть что-то разъясниться.

- Зачем мне личное дело вашей преподавательницы?! - гремел чей-то яростный голос. – Я требую, чтобы эту тварь немедленно отправили под стражу! В уголовную полицию! Вы же со своей стороны обязаны немедленно  ее рассчитать и  запретить любую преподавательскую деятельность!

Что ответил ректор, я не расслышала, потому что незнакомый голос взревел опять.

- Ах, она еще и целительница?! Травница?! Да ее нельзя к людям подпускать! И я добьюсь, чтобы это было именно так.

Я тяжело вздохнула под дверью. Поймала на себе сочувствующий взгляд секретарши, распрямила плечи и решительно толкнула дверь кабинета.

- Вы! – заорал черноволосый незнакомец.

- Добрый день, - обратилась я к ректору Швангау. – Меня вызывали.

Ректор кивнул, вставая.

- Добрый, - каменное лицо ректора не выражало никаких эмоций. – Присаживайтесь. Госпожа Агриппа. У нас неприятная ситуация. Более чем неприятная. Но я уверен – с вашей помощью мы разберемся.

- Какие могут быть разбирательства! – снова загремел незнакомец. – Я требую…

- Барон Гилмор, - тихо и спокойно ответил ректор. – Я бы попросил вас успокоиться.

«Гилмор… Студент первого курса «дипломатов». Этого стоило ожидать».

 Вспомнила тех, кому не поставила зачет. Этот Гилмор как раз был среди них. Все, как один -  грубые, наглые, искренне считающие, что все им должны.

Я опустилась на стул, сложила руки на коленях и приготовилась слушать.

Отец ученика тоже уселся, попытался взять себя в руки – на лице вздулись вены. Глаза сияли светлым серебром. Мне показалось, что воздушник сейчас не сдержится – и обрушит ураган, который попросту сметет университет!

Однако  когда мужчина заговорил, в  голосе были лишь спокойствие и презрение.  Контраст между интонациями и внешним видом делал его еще страшнее.

- Я обвиняю вашу преподавательницу в том, что она растлила и соблазнила моего сына, баронета Гилмора. Несовершеннолетнего, - спокойно,  брезгливо и даже как-то лениво заявил мужчина.

- Что? – я не узнала собственный голос. – Ректор Швангау… Вы же понимаете… Бред полный. Когда бы я?.. Да и зачем?..  У меня есть жених, скоро мы…

- Госпожа Агриппа, - ректор говорил спокойно, безучастно, но его глаза смотрели прямо в мои и я…почувствовала силу, в которую вцепилась просто для того чтобы не потерять способности дышать. – Обвинения очень и очень серьезные. Вы же понимаете, какое это пятно на репутации нашего учебного заведения.

- И? – я так и смотрела ректору прямо в глаза.

- Я бы хотел предложить барону Гилмору относительно мирно разрешить конфликт. Никакой уголовной полиции. Мы – университет и его сотрудники - приносим все возможные извинения и барону Гилмору и его сыну, баронету. Вы, естественно, будете уволены.

- С запретом на преподавательскую и целительскую деятельность, - поспешил добавить барон.

- Безусловно, - ректор Швангау поднялся и чуть поклонился в сторону отца студента. – Вы же понимаете…

 Сделала глубокий вдох. Настолько глубокий, насколько смогла. Выдох. Медленно. Осторожно. Стало легче. Чуть-чуть.

- Чем вы думали, играя с судьбой несмышленого мальчика? Ему же только четырнадцать! - с явным отвращением сказал барон. - Вы омерзительны! Такая молоденькая – и такая…

Разгневанный отец не счел нужным договорить, и демонстративно направился к двери кабинета ректора.

 Слезы предательски побежали по щекам, но я смогла. Смогла сказать. Глухо, но спокойно. Глядя в широкую, ненавистную спину: