Кейн двинулся к нам, скользя сапогами по льду и рассекая клинком воздух. Но как бы ни было страшно, мы с Лакланом долгие годы сражались с его сородичами в Оссвее, и хотя Неистовые сильны, как дьяволы, их плоть – просто масло по сравнению с плотью Железносердов. Упав на колени, мы по инерции заскользили по льду, избежав ударов Кейна, а затем оба вскочили на ноги рядом с ним. Клинок Лаклана пронзил живот вампира, и по воздуху разлетелись ленты длинных высушенных кишок. А когда ангелы у меня на руках вспыхнули, осветив яркими пятнами мглу и сумрак, Пью отрубила ему руку выше локтя.
– КЕЙН! – взревела Киара. – БЕРЕГИСЬ!
Страхолюд взвыл, потеряв равновесие из-за своего тяжеленного клинка, и я повернулся, чтобы прикончить его. Но в этот момент на нас набросились порченые – всей кучей, ослепленные, налетающие друг на друга и ухающие в предвкушении трапезы. Я почувствовал, как один из них рухнул мне на спину, разрывая зубами кожу. Мы оба упали. Взревев, я ударил монстра кулаком в пасть и вскочил на ноги, пока Лаклан разрубил еще парочку. А на меня уже летел великан Рикард, а рядом с ним спешила Киара, размахивая своей ужасной кувалдой так, словно та весила как перышко. Сталь двигалась так быстро, что воздух у Киары за спиной буквально гудел, и я был вынужден отчаянно парировать удары – никуда не годная идея, когда оружие весит больше человека. Мне удалось немного увернуться в сторону, но сила ее удара отшвырнула меня вниз по реке, и, когда я рухнул на спину, в глазах вспыхнули черные звезды. Я слышал чей-то крик, топот шагов и стук копыт паникующих лошадей, сплюнул кровь, а потом у меня в голове пропела Пью:
«Г-Г-Габриэль, ты в порядке?»
– Да хер с ними, с этими р-ребра…
Надо мной навис порченый, бросаясь с тихим шипением. Мне удалось откатиться в сторону, отрубив ему ноги ударом клинка Пью. Но ко мне снова с грохотом приближался Рикард в сопровождении Киары, глаза которой горели ненавистью. И, вглядываясь сквозь падающий снег, я почувствовал, как мое сердце упало камнем. За спиной Матери-Волчицы…
– Дай-ка угадаю, – пробормотал Жан-Франсуа. – Лашанс вернулась?
– Ну, как и в случае с царапиной, – кивнул Габриэль. – У нее сердце кровью обливалось при виде малышей в этом ужасном фургоне, и теперь она выгоняла их на лед. Из-за сострадания она окончательно попрощалась со здравым смыслом. Управлять лошадьми она ни черта не умела и чуть не свалилась с седла, закричав, когда отчаянно прыгнула на место кучера. Но ей удалось схватить поводья и заставить испуганных животных, медленно скользя, остановиться посреди реки. Диор в мгновение ока слезла с козел и поползла по крыше клетки к двери. Но, выругавшись, она обнаружила, что дверь закрыта на замок, а вопящие пленники заперты внутри.
Кейн подобрал упавший двуручный меч, и теперь они с Лакланом прокладывали себе путь по льду в жестокой, зрелищной схватке. Мой бывший ученик принадлежал крови Дивок, его родословная корнями уходила глубже, чем у многих. Но все равно он был лишь бледнокровкой, а сила Кейна казалась ужасающей – даже с одной рукой Палачу удавалось парировать все удары. Киара приближалась ко мне, и с ее дубинки капала моя кровь, бок о бок с ней двигался Рикард. Но я с замиранием сердца следил за тем, как ее рабы теперь обратились к Диор. И какой бы упрямой дурой ни была эта девчонка, она повернулась к ним лицом, сжимая в бледном кулаке кинжал из сребростали.