В 1792 году самый важный для производства хлопка остров – Сан-Доминго – сотрясла революция, практически остановившая производство товаров для мирового рынка, в том числе и хлопка. Во время самого крупного восстания рабов в истории порабощенное население Сан-Доминго вооружилось и свергло французский колониальный режим, что привело к образованию государства Гаити и отмене рабства на острове. Военный капитализм впервые был вынужден серьезно отступить под напором людей, казавшихся самыми слабыми: сотен тысяч рабов Сан-Доминго. Производство хлопка в Сан-Доминго за год до революции составляло 24 % британского импорта, а через четыре года, в 1795 году, оно сократилось до 4,5 %. Как полагал один британский современник: «Этот остров, который был для нас великим источником снабжения хлопковым волокном, пребывает по этим причинам в состоянии анархии, несчастья и почти полного распада». Он предсказывал, что вряд ли «почва плантаторов, удобренная потом и кровью негров, будет всегда пополнять содержимое наших денежных сундуков, чтобы способствовать избытку вашего процветания, экстравагантности и сластолюбия». К 1795 году экспорт хлопка во Францию упал на 79 %, и даже через десять лет после начала революции экспорт восстановился лишь до одной трети дореволюционного уровня. Французская Национальная ассамблея добавила Британии проблем с поставками, запретив экспорт хлопка-сырца из французских портов. Pennsylvania Gazette в 1792 году прозаично сообщала, что «хлопок и индиго… должны были сильно пострадать в 1791 году, так как самые сильные волнения пришлись как раз на период сезонных работ»[204].
Сочетание быстрорастущего спроса на хлопок и политического переворота на Карибах привело к взлету цен, который тревожил производителей, зависевших от захвата новых рынков хлопкового текстиля в условиях конкуренции с индийскими производителями. В течение 1792 и 1793 годов Джон Тарльтон сообщал своему брату, что хлопок дорожает ежедневно». К 1795 году он признал, что «хлопок поразительно вырос в цене».
В 1790 году цены на хлопок из Вест-Индии доходили до 21 пенса за фунт, в 1791 году – до 30 пенсов, и неуклонно оставались высокими на протяжении 1790-х годов. Опыт революции был для некоторых торговцев хлопком столь болезненным, что даже в 1913 году семья Рэтбоунов, одних из главных хлопковых торговцев в Ливерпуле, вспоминала, что в результате переворота цены на хлопок удвоились. Более того, когда в 1793 году разразилась война между Францией и Британией, импорт французского хлопка из Вест-Индии в британские карибские порты прекратился[205].
Таким образом, к 1790-м годам для заинтересованных наблюдателей стало очевидно, что разрыв между спросом и предложением на хлопок-сырец в Европе в обозримом будущем будет расти быстро и непрерывно. Как заявил американский писатель Тенч Кокс: «Исключительная пригодность этого волокна для преобразования в пряжу, ткань и т. п. с помощью машин… до настоящего времени создавала этот спрос и на родине, и за границей – очень обширный, стабильный и растущий»[206]. Традиционных методов приобретения хлопка явно стало недостаточно. Однако в Вест-Индии и Бразилии был изобретен новый способ выращивания хлопка, основанный на опыте этих регионов в разведении сахарного тростника и четко ориентированный на плантации и рабство. Но хотя рост производства в этих частях мира вскоре достиг предела или, как в случае Гаити, был прерван революцией, рядом находился регион, который, казалось, соответствовал всем условиям для обеспечения обильных поставок хлопка: недавно образованные США. И именно там производство хлопка, основанное на рабовладении, достигло невиданных высот.