– О, боже! – в ужасе воскликнула она. – Как же я теперь попаду в свою спальню?

Я подошел к двери, дёрнул ручку – бесполезно. Да, история складывалась к скандалу.

– Все из-за вас! – с упрёком сказала Софья. – Придётся ночевать у вас в гостиной.

– Постойте! Это невозможно! – замотал я головой. Что она ещё удумала? – Коли нас застанут утром…. Как тогда оправдаться?

– Придумайте. Вы же кавалер, – безразлично пожала плечами девушка. – Я заночую в кровати, а вы ложитесь на полу.

Вот такого оборота я ожидал меньше всего. Лихорадочно придумывал какой-нибудь выход.

– Я бы не против…. Но воротится Пётр Алексеевич и что подумает?

– Подумает, что вы погубили его дочь, и тогда он вызовет вас на дуэль, и убьёт, – так обычно бывает. А я буду горько рыдать, оплакивая вас и, в конце концов, уйду в монастырь…

– Полно вам шутить! – начал сердиться я, подумав: уж не сумасшедшая ли она.

Девушка звонко рассмеялась.

– Однако, как вас легко напугать. Не беспокойтесь. Я пройду через верхний этаж. Там сейчас темно, жутко…. Но я ничего не боюсь.

– Позвольте вас проводить, – пробормотал я, пытаясь загладить вину за свой конфуз.

– Не стоит. Вот ещё, – фыркнула Софья. – Спокойной ночи.

Она скользнула в боковую дверь. Огонёк свечи поднимался вверх вместе с шуршащими лёгкими шажками. Исчез за поворотом лестницы.

– Спокойной ночи! – послышался настойчивый шёпот сверху.

Я вновь стащил с ног надоевшие сапоги. С удовольствием растянулся на скрипучем диване. Живот бурлил, как французская революция, после столь странного ужина. Но сон вновь никак не шёл. Как все странно и волшебно, думал я. Какие-то удивительные приключения. Столько сразу навалилось. Вот, жил себе в глуши четырнадцать лет, размеренно, спокойно…. А тут, словно в бурю попал: Гатчина, сам великий князь назначил на высокую должность. С чего? Меня, мальчишку – и сразу командиром батареи. Без образования, без опыта…. Скажи кому из своих – не поверят, на смех поднимут…. А это чудная девушка. Вот свела же судьба этой ночью, в этом доме....

Я никак не мог забыть её милое личико не то девушки, не то ещё девочки. А как она грациозно двумя пальчиками брала засахаренные груши…. А после: зубками острыми – клац – и откусывала, как хищница. Все в ней было противоречиво: мягкий голос и порывистая речь; плавные движения и стремительный шаг; наивные слова и злые шутки. А как прижимал её к себе в тёмном углу за шкафом.... Нет, об этом нехорошо думать! Но все же, она такая тёплая и мягкая. Так же в детстве кот Рыжик, будучи котёнком, залезал ночью в постель, прижимался к боку, мягкий, тёплый…. Нет, Софья же не котёнок, она – девушка, благородная девушка… девочка… девушка…. Все равно, не хорошо об этом вспоминать.

Дверной молоток с лязгом стукнул несколько раз. Раздался снизу недовольный голос слуги, скрежет засова. Человек уверенно поднимался по лестнице, звякая шпорами. Фон Пален вошёл в гостиную, принеся на плаще холод и свежесть поздней осени.

– Спит? – спросил у слуги, кивнув в мою сторону.

– Спит, недоросль. Умаялся, – ответил слуга.

– Ну и я хоть часок вздремну.

Он стащил ботфорты, скинул камзол и плюхнулся в кровать. Лишь только из его горла вылетел первый храп, как тут же вновь настойчиво загрохотал дверной молоток.

– Кто же там дверь ломает? – пробурчал слуга. – Уж утро! Господа приехали поздно. Им выспаться надо!

– Отпирай быстрее, дурак! – послышался гневный окрик Никиты Панина. – Иначе я вышибу эту чёртову дверь, да с тебя шкуру сдеру!

Лестницу сотрясли тяжёлые быстрые шаги.

– Пален! Пален! Ну что вы, ей богу, дрыхните?

Панин снял шляпу и стряхнул с неё мокрый снег прямо на ковёр.