Кстати, еда из аппарата была создана с помощью химических синтезов, потому вкус оставлял желать лучшего. И всё же это единственное что оставалось для обычного человека, всё, что содержится в еде, помогает организму поддерживать жизнь, продолжать работать исправно. Майк иногда приводил для себя сравнение человека и машины, но вот если вторую можно починить лишь заменив запчасть, то вот с человеком такое не всегда проканает. Столько штаммов болезней появилось, раковые опухоли и сердечные заболевания стали для третьего тысячелетия критически опасными, потому здоровых людей осталось лишь процентов так десять от всего населения земли. Сам Майк страдал от болей в печени, потому эму приходилось принимать курс лекарств; они недорогие, но сам факт удручал. Помогало ли лекарство? Наверняка, да, в противном случае парень уже давно умер бы от цирроза печени. Человеку постоянно нужны поддержки, которые продлили бы его существование ещё на недельку, а вот машину – чини и чини, ей то что?

Уже на часах значилось время, равное девяти часам, пятнадцати минутам, что значило время выхода из дома. В портфеле уже лежали нужны документы на закупку деталей, в нём ещё располагались разряженные электронные часы с дополнительным голографическим интерфейсом и ключи от дома. Деньги Смит предпочитал держать на счету в Всеобщем Народном Банке Рима (сокращённо ВНБР).

Открыв перед глазами интерфейс мозгового протеза, Майкл осмотрел свой пункт назначения, который располагался на западе города, в одном из пересечений жилого района и промышленного. Турбоприводы считаются немного устаревшими запчастями, потому и искать их нужно не в дилерских центрах, а на руках у людей. Сегодня Смит планировал купить хотя бы два аппарата, необходимых для доставки, а завтра уже заняться раритетной вещицей, которая непонятно зачем потребовалась механикам из Америки. С такими мыслями парень покинул свою квартиру, прокрутив несколько раз ключи в замке, закрыв дверь. Надежда на хороший день пыталась хоть как-то компенсировать оставшуюся сонливость в теле Майка.

Толпа на улице продолжала шагать строем вперёд, причем всего было две колонны. Одна направлялась вглубь жилого района, а другая в противоположную сторону. Найдя себе свободное местечко, Майкл вклинился именно туда, стараясь не мешать безупречной выдержке движения людей. Никто из этого строя почти не выделялся, в основе своей, почти каждый мужчина одевался одинаково: белая рубашка, чёрные брюки и обязательный элемент – чёрный портфель. Империя считала эту форму одежды основной, однако обязательное ношение пока не вводили.

Зато на законодательном уровне ввели правило про покрашенные волосы: если такие имелись, наказывали строго; начиная от выговоров и заканчивая уголовной ответственностью, в зависимости от степени самовыражения. Да, в обществе Церистов не уважали пристрастия человека к стремлению стать отдельной личностью, всех сбивали в одну толпу и возводили это в абсолют, пытаясь вылепить “идеальную” форму сплочённого общества.

Итог очень прост: вместо человека мы имеем серую массу, способную думать только в группе как единый организм. И никого такой расклад не обижал или задевал душу. Всех противников либо закидывали за решётку, либо отправляли в Сибирь. По поводу последней ходит очень много слухов, якобы там жить ещё хуже чем в империи, так как русские ставятся властями кровожадными тиранами, что явно не соответствует действительности. За решёткой сидит очень много людей, только вот в большей степени именно те, кто идёт против власти. Режим Церистов запрещает свободу личности, а также свободу мышления, но не вынуждает человека спать по отведённому времени. Ходили слушки, что власть хочет ввести постоянное наблюдение за каждым человеком, однако до такого император ещё не добрался.