– Остался последний раунд, – заметил он.

Ему не ответили; Воин осторожно опустил недвижную, но, к счастью, дышащую Целительницу на землю возле стены и, скомкав куртку своего спортивного костюма, подложил ей под голову.

– Я вернусь, – пообещал он девушке, прежде чем выпрямиться.

Разминавший шею Охотник бегло изучил содержимое своего инвентаря, его примеру последовал и Воин. Переглянувшись после проверки, игроки молча устремились к последней арке; за открытой дверью их встретила полная темнота, но участники квеста без страха вступили в её объятия. С гулким шумом закрылись двери, и тотчас вспыхнул голубым первый факел.

Игроки заворожённо проследили за тем, как один за другим зажигаются голубые огни. Проступили из мрака каменные стены величественного храма, недвижная статуя девушки с арфой и молчаливые фигуры в мантиях и скрывавших лица капюшонах, которые стояли вдоль стен настоящими стражами святилища. Заиграли голубоватые блики на сером камне плит на полу, и, вспыхнув в вышине белым сиянием, тусклой волной упал мягкий свет на каменное возвышение в центре огромного зала.

– Алтарь, – прошептал Охотник.

– Это храм Эрхенон, – подсказал Игрок так, будто не верил себе.

– Последнее убежище Линэд, – вспомнив, подхватил Охотник.

Воина храм не впечатлил.

– Кто это такая?

– Ты не читал бэкграунда, что ли? – удивился Охотник.

Воин только скривился, и он пояснил:

– Это похищенная жрица, заточённая в Эрхенон. Адепты, – он кивком указал на фигуры в мантиях, – охраняют её сон и это святилище. Согласно легенде, – продолжил он, – Линэд насылает проклятие на всякого, кто входит в храм без разрешения… Но раз Игра нас впустила, всё в порядке, – успокоил он лидера.

Словно услышав его слова, внезапно ожили стражи храма. Со звоном вытащив невидные до этого мечи, они молчаливыми бесшумными тенями двинулись на игроков.

– В порядке?! – съязвил Воин, оглядывая адептов, и инстинктивно вытащил из инвентаря свой меч.

Противников было слишком много, так что, отчаянно сражавшиеся со стражами храма, игроки поначалу и не вспоминали о том, чтобы разгадать тайну последнего раунда. Наконец Охотник выкрикнул, отразив очередную атаку:

– Они теснят нас к центру!

– Да ясен пень, гонят на алтарь! – зло ответил Воин, изловчившись и снося голову адепта сокрушительным ударом.

К его потрясению, страж храма не застыл голограммой, как другие мобы в схватках, а рухнул на колени. Голова его – вполне осязаемая – покатилась по плитке. Воин почувствовал, что его тошнит.

– Живой, что ли?.. – вырвалось у него.

Ещё один противник отвлёк его внимание новой атакой. После четверти часа изнуряющей схватки с несколькими адептами он без сил выдохнул:

– Чёрт возьми, их даже задеть не получается…

Короткий взгляд в сторону других участников выхватил раненого Охотника, который сражался из последних сил с безвольно болтавшейся вдоль тела левой рукой, и сплошь покрытого ранами Игрока. Юноша стоял на одном колене и с трудом удерживал меч в руке, блокируя атаку адепта. Завидя клинок, занесённый над головой Игрока, Воин без раздумий бросился к юноше и успел остановить удар меча. После которого все стражи внезапно прекратили атаку и начали отступать назад.

– Чего это они? – в недоумении огляделся Воин.

Адепты тем временем окружили игроков и застыли, выставив вперёд свои мечи. Послышался скрип, медленно отворились двери в храм, и, хромая, подошёл к Воину Охотник, прохрипевший:

– Мы все в пределах круга… Посмотри на пол.

Воин оглядел светившуюся голубой полоской окружность на полу, перевёл взгляд на Игрока, которому Охотник подал руку с участливым: