– О чём ты думаешь? – отвлёк его голос Рэны.

– Сравниваю, – не стал лукавить Блэйд.

– На Земле лучше, да? – со слабой улыбкой спросила девушка.

– Человеку – пожалуй.

– Биотроники не будут сравнивать, им всё равно, – заглянула в свой стакан Рэна.

Блэйд вновь посмотрел на официантов. Он не мог не согласиться с девушкой. Биотроники, за которыми он сейчас наблюдал, работали в кафе совершенно бесплатно, ведь всё, что им требовалось для поддержания жизнедеятельности, – периодическая подзарядка от источников энергии, будь то Солнце, электричество или даже радиация – не нужно было покупать. Но капитан знал, что биотроники есть и в правительственных аппаратах катастасов, и среди деятелей искусства, и в кругах особенно богатых людей. Что их так распределило в человеческом обществе, Блэйд не смог бы сказать, спроси его кто об этом. Но он точно знал, что и биотронику-официанту и биотронику-бизнесмену совсем не важен собственный статус.

Решив больше не ломать голову над, в общем-то, бессмысленным вопросом, капитан развернулся к Рэне всем корпусом и спросил:

– Как мы прошли мимо охраны так, что никто нас не остановил? Ты обещала, что расскажешь, когда мы спустимся на Землю.

Девушка добродушно усмехнулась в ответ. Настроение у неё было благодушным: влияла и тёплая погода, и солнечный тропический день, и приятные запахи фруктов и ягод, доносившиеся со стороны барной стойки. Слегка влажный прохладный ветерок порой касался кожи шеи, высушивая пот, журчали разговоры, слышался смех.

В одном Блэйд, возмущавшийся на сопротивление людей, был прав: жизнь людей на Земле действительно процветала. Наверное, с тех пор, как человек появился на планете, его существование не было настолько беззаботным и счастливым. Люди трудились не ради пропитания, а занимались любимыми делами. Несмотря на биотроников, труд не был запрещён и приносил доход, как в прежние времена. Разве что налогов предприниматели не платили – в них не было необходимости. Еда и напитки, одежда и аксессуары стоили так мало, что расходы на них люди не замечали, дороже были мебель и техника, а так же частные дома, но и на них можно было быстро заработать, всего лишь начав какое-нибудь дело. Потому в уличном кафе сейчас среди безмятежного потока разговоров не слышалось ни раздражения ни даже озабоченных голосов.

– Как я уже говорила, – начала Рэна и глотнула из стакана, – нужно было только обойти алгоритм. Поведение биотроника определяется заложенной в его процессор системой ответных сигналов на различные раздражители внешней среды… Что-то вроде безусловных рефлексов человека, – меланхолично заметила она, подцепив двузубчиковой вилочкой кусочек ананаса с тарелки.

– Ты хорошо знакома с этими алгоритмами? – догадался Блэйд. – Откуда?

– Работала в одном из лакунов, – безмятежно рассказала девушка. – Специалистом по обучению нейросетей.

– Больше не работаешь? – нахмурился капитан.

Лакунами назывались огромные заводы, на которых производились биотроники. Инженеры, которые там работали, разбирались не только в сборке продукта, но зачастую были хорошо знакомы с нейросетью, которая заменяла биотроникам интеллект. Ценились такие специалисты высоко, так что руководство лакунов прощалось с ними крайне неохотно.

– В этом отпала необходимость, – туманно ответила Рэна. – Так или иначе… Ребята, которые охраняют казематы, ориентируются на сигналы номерного чипа, – продолжила она. – Разработчики пробовали использовать распознавание лиц, но после того, как охранники по ошибке завалили нескольких агентов и других охранников-людей, было решено вернуться к сигналам чипов: пока они надёжнее.