Значит, собирались, выпивали, кричали, снова выпивали, снова кричали, шутили, острили, красовались. Когда дошло до дела – у всех заболели животы, а кто-то, конечно, послал анонимное письмо куда надо! Далее эти господа сразу стушевались, разбежались и напились! Но восемь заговорщиков все же поймали. В том числе Гия Фокса с его известным нам всем лицом! Этот весельчак ничего не делал – только бочки с порохом стерёг! 36 штук! Чтоб их не украли другие… Теперь бы он, наверное, сказал, что его не предупредили в инструкции к бочкам, что в них нельзя насыпать порох и что их нельзя охранять под зданием Парламента. Сейчас его бы оправдали и освободили… А тогда их всех сначала повесили, а уж опосля… Утопили и четвертовали, и скормили собакам. А собак потом надули и пустили в Темзу – пущай поплавают! Впечатляюще! Изобразительно! Графично!

Представляете подобный заговор теперь? Одни за Ротшильдов, другие за Рокфеллеров, третьи, как бы так сказать, «би», то есть, за обоих, а ещё за Барухов и Кохов. Все чего-то подслушивают, все что-то записывают и куда-то отсылают. Демократы, республиканцы, лица без определенных предпочтений! Спецслужбы сейчас ещё лучше информированы чем когда-либо. Зачем им дедуктивный метод? Камеры видеонаблюдения, распечатки разговоров, журналы активности, логи перемещений… Анализируй целый день, и ещё должен останешься! И заговорщикам друг друга предавать стало легче! Особенно, с применением современных научных методов! Не дворяне ведь! Ну что за беда, если китаец на службе у Ротшильдов донесет на индуса на службе у Рокфеллеров! Аутсорсинг же! Как говорится, без обид! Бизнес! Деньги у всех конвертируются! Представляете, Один пошлет киллера к Другому. А тот сразу Другому все и расскажет, только за бóльшую сумму! И как в таких условиях работать? Как планировать прибыль? Только время зря терять!

Соответственно, в наше время заговоры невозможны. То есть они создаются не среди людей, а в среде интересов. Вот есть те или иные интересы, есть группа, обычно, финансовая, которая эти интересы преследует. Им даже не нужно договариваться между собой! Как тем львицам! Зачем им договариваться? Они будут действовать в соответствии с оптимальным планом достижения этих интересов. Который тоже всем известен. Таким образом, о планах теперь даже не говорят! Теперь говорят о «дорожных картах». То есть, по сути, – о направлении и очередности движения. О большем нет смысла договариваться… А о меньшем – в следующий раз!

Почему-то вспомнилось, как я будучи студентом работал в стройотряде. На ферме. Старый коровник с разбитыми окнами, с демонтированной ГДР-овской «системой автоматического доения». Всего год проработала, она ведь, как оказалось, совсем не автоматическая! Ее ещё и мыть нужно, причем, ежедневно и она, как бы так сказать, не приемлет, когда молоко водой разбавляют, причем, неизвестно какие барабашки. В-общем, разбили эти трубы с клапанами нахрен и заменили вёдрами с бидонами! Пьяные хотя и нестарые доярки, спящие прямо на навозных кучах, сумасшедший, но добродушный и работящий дед с одним зубом и синими-синими глазами на лице, которое более всего напоминало картофель. Картофель с морщинами и глазами. Звали его как Ленина – Володя. Что, дед, расскажи, в тебя немец стрелял! – Стрiляв! Ну? А ты утёк? – Утiк! Ну, а как это было? – О-сьо! Ото! О-сьо! Ото-там! Ладно, ладно, дед, поняли! Бригадир Роговый, половина села носила такую же фамилию, смотрел на всё это безобразие с тоской. Периодически появлялись дикие дети на лошадях без седел (я так и не добился от них как их зовут – не понимали они моих вопросов, в том числе, на их рiдной мове). Но спины лошадям они сдирали до крови своими маленькими и твердыми как наждак задницами. По словам бригадира, они губили по несколько лошадей за лето. Ничего, думал я, подрастут – пойдут в армию, которая оставит самые яркие впечатления в их жизни. Там их научат и читать, и расписываться в ведомостях. Станут людьми! А пока бригадир смотрел на них с нескрываемой ненавистью. Это был мрачный философ с коронной фразой «нiчого не робиться», которой он по утрам встречал нас – студентов, человек пять или шесть. В-основном, мы там играли в карты. Не привезли сена – сдавай! Привезли – работы всем минут на двадцать, и снова: Дурак, 66, Преферанс. Никогда я не играл в карты так много. Но ведь не на деньги. Сытные без изыска но с хорошими кусками мяса обеды за 20 копеек из 2 блюд, виноват, мисок с компотом, но сейчас не об этом. Вот этот самый бригадир почти каждый день повторял нам одни и те же слова: Хлопцi, вот там поле з буряками! Ни в коем случае, говорил он, ни в коем случае нiльзя допустыть, чтобы коровы́ (он делал ударение на последний слог) пiшли туды у буряки! Бо тодi ниякая сыла йих вiдтуды вже не выжине.