Имею сказать Генрих Пшшт

© Генрих Пшшт, 2023

ISBN 978-5-0060-3771-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга содержит. Неплохое начало для предисловия, не так ли? Да что там предисловие! Так можно начать решительно всё, что угодно! На самом деле, она не столько содержит, сколько включает. Собирает. Разрозненные мысли, фразы, комментарии, воспоминания. Побасенки. Она как-бы ни о чём и обо всём сразу. Сначала я задумал написать лучшую книгу на свете, но вдруг вспомнил, что лучшая книга на свете уже есть. Как и вторая, и третья, и ещё, наверное, много тысяч лучших книг, написанных до того, и с этим ничего уже нельзя поделать. Да и зачем писать лучшую книгу? Что с ней потом делать? В музее хранить? Представьте себе автора, да хоть Гомера (который, кстати, не только ни одной книги не видел в своей жизни, он даже не написал, не подписал и не продал ни одной рукописи). Вот представьте, сочинил он лучшую поэму, Илиаду. И что? Одиссею уже сочинять не нужно? Это – с одной стороны. А с другой стороны, представьте, тот же Гомер сочиняет-сочиняет, записывает в лучшую книгу, а её никто не покупает! Во всяком случае, при жизни. Разве это не обидно! Так что наша книга ни на какое место не претендует. Она как билет без места на концерт, где сначала звучит «хардкор», а за ним «медляк», а потом «кавер» известной песни, и опять, и снова. Что ещё нужно сказать: за каждой нечётной страницей в этой книге следует страница чётная, как за каждой тучей на небе обязательно скрывается солнце! А ещё здесь спряталась змея. Она иногда появляется между строк и греется на солнце, а иногда она говорит, верней, шипит от автора и путает текст1. И, как водится, в конце найдётся мораль.

Эта страница оставлена незаполненной намеренно, с умыслом и значением: чтобы отделить наши хорошие зерна от их поганых плевел!

Директору Государственной службы времени ГМЦ ГСВЧ2

Прошу разрешить провести остаток полагающихся мне в соответствии с Конституцией дней между январём 1970 и декабрём 1985г. В указанный период обязуюсь соблюдать и гордо нести, в том числе, не очернять, не злопыхать и не разоблачать некоторые всё ещё имеющиеся отдельные недостатки. Особенно обещаю не рассказывать анекдоты про гг. Чапаева, Брежнева, Чукчу и Вовочку, которые я всё равно уже дословно не помню, а также не делать намеки на Союз-Аполлон, олимпийского медведя с кольцами, международную ситуацию, престарелое правительство или несбыточные прогнозы на светлое будущее. Разрешаю поселить меня в отдельной квартире на пространстве между Бобруйском и Васильковым с сохранением пенсии в пересчёте по курсу. Только не забудьте про всю ту инфляцию, шо имела место с того периода по текущий. В крайнем случае можете меня поселить обратно в той кооперативной квартире, шо вы сами знаете, хотя я таки рассчитываю на ведомственную, на которую до сих пор стою в очереди. Захотите проверить – обращайтесь в бухгалтерию клуба «Пищевик», где я числился осветителем до 1986г, а потом перевелся в массовики в связи с эпическим падением с лестницы по вине их техники безопасности. Акт прилагается.

Прошу сохранить за мной стаж у профсоюзной организации и трудовой книжке для получения периодических льготных путевок в санаторий, как это было раньше (хотя танцы и музыка уже не имеют значения). Торжественно клянусь, шо не буду вести никаких разговоров в очередях категорически, даже если эти прибацаные сограждане будут топтаться по моим мозолям как слоны. Они ж не будут знать ещё шо их ожидает в этом самом «светлом будущем», а я таки благоразумно не буду им рассказывать – всё равно не поверят, так зачем мне потом объяснять врачу шо я имел в виду! Тем более, шо у него, как у всех, такие надежды, такие надежды! Если нужно будет обязательно участвовать в художественной самодеятельности, то я неплохо умею пародировать неодушевлённые предметы. Отдельно подчеркиваю, что я уже давно не имею призывного возраста, зато имею врождённое плоскостопие и близорукость, то есть, если по какой-то причине нужно будет что-нибудь оборонять или кого-нибудь защищать, то на всякий случай предупреждаю, что по своим и чужим я стреляю одинаково метко.

Никаких намёков или же агитации на переезд в государство Израиль с моей стороны не будет категорически, и не сомневайтесь, чтобы не обидеть тех, кто таки переехал, я вообще не понимаю где это и зачем оно там находится среди этих странных соседей, мне своих цорес вполне достаточно. Кроме того в моём возрасте уже трудно запоминать новые слова и цены. Отдельно но убедительно прошу сообщить моим родственникам о моём перемещении в прошедшем времени, но только не рассказывайте им как вы это сделали и какое заявление куда подавать…

Надеюсь на скорейшее решение вопроса в мою пользу с пониманием возникших исторических обстоятельств и учитывая моё титаническое терпение всё это время.

Прилагаю копии характеристик с мест учебы, работы, жилищного товарищества, и поездок за границу, которые тогда не осуществились по известным вам причинам. Может быть, они вам для чего-нибудь понадобятся. Также прилагаю справку для бассейна у старшую группу и заключение о врождённом плоскостопии. Кое-чего найти-таки уже не удалось, но я готов принести соответствующие анализы, если потребуется.

– Позовите мне Вия! Вия ко мне!

– У нас нет Вия, не работает!

– А кто есть?

– Психотерапевт Файнман!

– Тогда позовите Файнмана, заклинаю его нетопырем, песьим хвостом! Бужениной и грудинкой заклинаю!

– Ну что, больной, звали?

– Вы Вий?

– Нет Файнман! На что жалуемся, хотя, зачем я спрашиваю…

– Доктор, у меня было видение. Я летал в гробу!

– Представьте, я вам верю, я вам скажу больше, я вас в этом гробу видел. Причем, неоднократно! Вместе с другими пациентами.

– Видели? Но я летал один. Вы точно не Вий?

– Точно, Файнман, но если это для вас это так важно, называйте меня Вием. С этого момента для вас я – ВИЙ! То есть, Врач Исцеляющий Йодом! Вот примите!

– Что это?

– Это ваше лекарство! Примите! Запейте! Сразу отпустит.

– Но меня же никто не держит!

– А санитары?

– Ах да, совершенно забыл. Знаете, доктор, к плохому быстро привыкаешь.

– Вы хотели сказать, к хорошему! Вам что не нравятся наши хорошие, очень сильные и симпатичные санитары?

– Конечно нравятся, доктор! Если бы они меня не держали, я бы, наверное, куда-нибудь улетел!

– Больной, не говорите глупости! Как бы вы улетели? У вас нет ни пропеллера, ни крыльев, ни пропуска на вылет подписанного начмедом. А руками махать и лаять на врачей и санитаров недостаточно для работы подъемной силы!

– Да, но так хочется улететь!

– И куда бы вы улетели? Где ещё есть такие условия? И где все ещё есть я? Разве Вам с нами плохо?

– А Вам с нами?

– Что за вопрос, разве у меня есть выбор? Выбор есть у Комиссии по репатриации. Так что пока я для вас доктор, то есть ВИЙ! Это вы можете перестать валять дурака и превратиться в нормального. А я таки должен ждать решение по апелляции, и на это нужно время. А пока я должен вас лечить, причем как с крыльями так и без! Но зачем вы меня звали? Зачем кричали «позовите Вия»?

– Мне было одиноко, доктор!

– Опять начинаете? Всем одиноко. Вот я с вами разговариваю, а мне тем не менее одиноко!

– Доктор, я не буду шутить про то, что у вас вся спина белая!

– За это вам отдельное спасибо! Тем более, что у вас спина тоже белая! Можете ее пощупать пока у вас руки за спиной.

– Но мне все равно одиноко, доктор, хоть кричи!

– Не надо кричать! Лучше объясните мне: Вас держат два здоровенных санитара, больные проходят мимо ускоряя шаг, а у них, между прочим, у всех есть диагноз. Моя ассистентка приготовила шприц. Я трачу свое время, рассказываю истории, которые вам не надо знать, и вам при этом одиноко?

– Да, доктор, мне кажется, я не нужен этому миру!

– Да ну, и это всё? Я вам сейчас расскажу как вы не правы! Вот эти санитары, я и даже начмед с главврачом – мы все получаем зарплату благодаря тому, что есть вы и такие как вы, Вы нужны всем нам, Константин Сергеевич!

– Сегодня я Николай Васильевич!

– Поздравляю!

– А вы забыли про ассистентку!

– Я не забыл, вот она с ампулой!

– Доктор, а вдруг будут побочные действия?

– Что-то вы сильно поумнели, может быть, вас пора выписывать?

– Нет, только не это, там я пропаду! Я смешаюсь! Я не найду себе места!

– А тут вы нашли себе место?

– Да, но не хватает зрителей! Природный артистизм, Входишь в образ и, знаете дальше распирает, хочется поскулить, полаять, укусить кого-нибудь!

– А играть в нормального не можете? Как большой артист? Виноват, сейчас вы, конечно, большой писатель!

– Нет снова артист, Николай Васильевич ушел, так ничего не сказав.

– Очень похоже на него, и вы теперь снова Константин Сергеевич?

– Снова!

– Ну, так будьте паинькой. Полное перевоплощение в тихого, спокойного пациента, никаких криков, лая и тому подобного. Система Станиславского не позволяет кусать санитаров даже за палец. Леночка, колоть аминазин сегодня не будем! Развязывать тоже не будем. Отпустите его пусть полежит! А мне-таки нужно проверить почту, может же когда-нибудь случиться что-то новое?

Девушка, вы специально режете так тонко? Я же просил 3 миллиметра в толщину. Мне для себя, а не для гостей. Я пропускаю эту вашу фразу «Ах, так вам 3 миллиметра, а не сантиметра» мимо ушей и даже не спрашиваю, что по вашему больше миллиметр или сантиметр. Если вам учитель по математике, надеюсь, шо он у вас был в соответствии с законом о неполном среднем образовании, если вам учитель в своё время не объяснил, причем за деньги, то почему я это должен делать сейчас бесплатно? Между прочим, я не знаю говорил вам это ещё кто-нибудь или нет, но у вас есть регулятор на машине нарезки – поставьте его на 3 и всем будет хорошо. Да так почти нормально. Вообще-то я просил другую колбасу, но я теперь понимаю, что у вас с ней «непримиримые противоречия». Эта тоже подойдёт. В крайнем случае у моего соседа есть собака. Может быть, после вашей колбасы она перестанет лаять и начнет выть! Конечно заверните, и постарайтесь не уронить. А если уроните, то хотя бы не наступайте – сможете продать её кому-нибудь другому. Вы за меня не волнуйтесь, я ее перевешу в отделе самообслуживания.