– Постирал.

– Ну, точно дебил! Я не ношу чужие вещи!

– Леонидыч сказал, что ты ему как племянница.

– Он тоже дебил!

Я решил не обижаться. Если сейчас отвечу грубостью на грубость, то подарок потеряет всю привлекательность, учитывая Валину реакцию.

– В ней ты будешь сногсшибательна.

– Да как-то не жалуюсь, – её голос стал чуть мягче.

– Ну, выкини, если не хочешь увеличения количества потенциальных мужей.

– Мне и одного хватит, лишь бы не таскал чужое.

– Я честно выиграл в карты.

– О, боже! – она хлопнула себя по лбу.

– Кстати, Леонидыч одобрил мою идею.

– Два дебила играют в карты на фуражку, – начала она заводиться по новой, – что может быть глупее?

– Извини, хотел сделать приятное. Ты примерь сначала, потом ругайся.

– Приятное, ага!

Валя обречённо взглянула на фуражку, опёрлась на дверной косяк и смерила меня с ног до головы, будто собираясь купить в качестве манекена.

– А это очень серьёзно? Твоя болезнь.

– В каком плане?

– В плане жизни. Поедем на водопад, ты разочаруешься и придушишь меня.

– Максимум огорчусь. По приезду успокоюсь.

– Интересный ты человек. Признаться, впервые вижу психа. Это же психическая болезнь?

– Да, но у меня лёгкая форма, даже таблетки пить не надо.

– Ну, всё равно, тебе же тяжело.

– Не более, чем тебе.

– В смысле?

– Леонидыч про тебя рассказывал.

– И что же рассказывал этот Леонидыч?

– Что у тебя классная фигура и тебе надо валить отсюда.

– И всё?

– И что ты птица в клетке.

– Ну, это одно и тоже. Больше ничего?

– А должен?

Туманное утро пока оставалось тайной, меня не касающейся.

– Пьяный Леонидыч хуже бабки у подъезда. Мелит всё подряд.

– Так ты поедешь со мной? – спросил я внезапно, – Беру в жёны в болезни и здравии, пока смерть не разлучит. Я созрел.

Валя засмущалась. Он хотела что-то сказать, и даже приготовила руки для жестикуляции, но передумала.

– Пока решаешь, я сгоняю за канистрой.

– Там уже закрыто, – сказала Валя тихо, теребя фуражку, – просто… меня сватает псих из Руд. Не о таком я мечтала сегодня утром.

– Ситуация нестандартная, согласен. Но в Рудах не так уж и плохо.

– В Рудах нет ничего хорошего, кроме названия, уж извини.

– Не хуже чем здесь.

– А может, ты говоришь под своим настроением?

– Моё настроение не влияет, на то, как ты обворожительна.

– Да ну тебя.

– Ты заочно согласилась.

– Ситуация нестандартная.

– Если тебя на улице ждёт толпа мужиков с цветами…

– Не дави, – Валя посмотрела на время, – уже поздно, а у меня завтра много дел из-за одного некомпетентного человека. Я подумаю, хорошо?

– Конечно, я тут ещё на две недели.

– Тогда… – она махнула фуражкой, и вышла в коридор, – спасибо за подарок, но я верну его деду.

– Тебя проводить? – крикнул я.

– Чтобы ты меня на берегу закопал? – засмеялась она, – До завтра, псих!

Если недовольная девушка смеётся, значит, не всё потеряно.

– И ты пришёл сюда с канистрой?

– У дверей оставил.

– Ну ты даёшь!

Утром меня истязал пришедший в себя Леонидыч, имея на то две причины. Первая профессиональная – поясницу надо приводить в порядок. Вторая уже личная.

– Я понимаю, хотел осчастливить Вальку моей фуражкой, – слышал я сквозь боль, – но нельзя было просто спросить? Мне же не жалко.

– Ай! – ответил я, когда его пальцы нашли что-то неправильное.

– Я бы понял, если бы деньги своровал. Не одобрил, но понял. Но стащить фуражку! На базе это первый случай воровства.

– Мы в школьные годы магазин обчистили, вот это было настоящее воровство.

– Да по тебе и видно.

– Ой!

– Не то, чтобы она мне была дорога как память, но брать чужие вещи без спроса, не дело. Особенно мои вещи.

– Я же вам взамен канистру оставил, – выдавил я.

– И где она?