– Она же проходила курсы вождения, знает технику безопасности. Или нет?

– Какое там! Восемь классов образования, водит с двенадцати. Людей возит с шестнадцати.

Сложно было представить девочку за штурвалом моторной лодки.

– Но ничего же не случилось?

– Как это не случилось? Ещё как случилось. Очень даже случилось. До сих пор руки трясутся.

– Рассказывайте.

Леонидыч улыбнулся.

– А как рассказывать, если ты пропускаешь?

Вот ведь хитрый дед, подумал я. Языком еле ворочает, а соображает.

– А как не пропускать, если вы не наливаете, – парировал я.

И пододвинул свою стопку. Леонидыч заботливо наполнил ёмкости.

– Твоё здоровье, напарник. Уф! Значит, так… авария. Валька поехала на лодке, только не на этой. Тогда тоже «Южанка» была, только другая. У них всегда «Южанки».

Рассказ начинался сбивчиво, с ненужными подробностями и мне даже захотелось выпить, но пока держал стопку в руке. Пить с утра ужасно неперспективно.

– А утро выдалось туманное…

Он замолчал, видимо подыскивая нужные слова, чтобы в ярких красках описать то происшествие. Но пустые глаза не обещали продолжения, пациент был безнадёжно потерян.

– Потом до-а-аскажу, – всё, чем мне пришлось довольствоваться.

Леонидыч встал, покачиваясь, как пизанская башня, которой надоело стоять, еле доковылял до кушетки, где обычно лежат пациенты, и рухнул на неё. Какое-то время доносилось бессвязное бормотание, а затем храп. Презентация захватывающей истории закончилась.

Я поставил стопку на стол с ощущением, что меня обманули и вместо оскароносного фильма подсунули бездарную дешёвку, да и та оказалась «экранкой». Теперь сиди и думай, что же случилось с Валей туманным утром на озере? Не исключая, что ничего такого интересного могло и не быть, я решил, что ещё вернусь по возможности к этой теме. А пока, повесив на дверь вагончика вывеску «закрыто», пошёл к себе в номер. Весь день меня не покидало ощущение, что я что-то забыл.

Валя ворвалась ко мне в номер, и если бы я закрыл дверь на замок, дверь бы пришлось вставлять.

– Где канистра?

Канистра! Точно! Совсем из головы вылетело. Ещё не женился, а первое же обещание нарушил, что не прибавит мне очков. С другой стороны, злость придавала Вале особую красоту, а её движениям – изящество пущенной стрелы. Согласитесь, стрела в покое не так прекрасна.

– С самого утра занесу, – дал я второе обещание и тут же подстраховался, – если не просплю.

– Я не собираюсь утром время терять! Мне сейчас надо!

– Она у Леонидыча.

– А почему она у Леонидыча? Сложно было отнести? Отец ждал, не закрывал склад. Изматерился на меня! Попросила же по-людски!

– Я же не знал, что ждут, а Леонидыч был ближе.

– Ты попёрся на массаж с канистрой?

– Ну да.

– Вот ты придурок!

Я вообще-то не терплю подобных высказываний в свой адрес и почти открыл рот, чтобы поставить Валю на место, но тут она расхохоталась. Я всегда считал, что у меня хорошее чувство юмора, но сейчас не видел ничего смешного, и пока она заливалась от представленной картины, успел послать сообщение двум друзьям и проверить почту.

Наконец, она стала успокаиваться.

– Извини, но… ты с канистрой… ох… заходишь к деду!

– Она в коридоре стоит.

– Ну всё равно!

– Ты, может, присядешь?

– Да я уже ухожу. Уморил, зачёт. А ты что такой серьёзный? Это что я на тебя наорала?

– Нет, у меня биполярное расстройство.

Валя нахмурилась, её веселье испарилось.

– Не поняла, это как?

– Смена настроения без причины.

– Ох ты, блин! И… и что? Это серьёзно?

– Если не веселюсь, не рассказывай анекдотов.

– А что будет?

– Не засмеюсь. Это тебе.

Я протянул ей фуражку.

– На хрена она мне? И почему мокрая?