– Знаю-знаю, – перебила певица. – Андре, развлеките пока мисс… Иллюзори, а мне нужно обсудить кое-что с Тери.

С этими словами Сирена вцепилась в рукав Стафора и буквально оттащила его к дальнему окну.

– Вы впервые в Лондариуме? – обратился ко мне господин Ксавье.

Теперь, когда мы остались вдвоем, я внимательнее его рассмотрела: приятная внешность, милые ямочки на щеках, пухлые губы. И, по-видимому, любитель театра.

– Я бывала здесь раньше, – поспешила ответить я, когда пауза затянулась.

– Тогда, возможно, вы уже знакомы с экспозициями лучших столичных музеев. Однако в этой галерее есть произведения искусства, представляющие немалую ценность. Хотите посмотреть?

Я согласно кивнула, поскольку в отсутствие начальника не представляла, что мне тут делать. Наконец-то подошел официант с бокалом воды для меня и шампанского – для моего спутника.

– Какое направление живописи вам нравится, мисс Иллюзори? – поинтересовался Андре.

– Доступное, – усмехнулась я.

– Боюсь, что не совсем вас понял, – после небольшой заминки произнес он.

– Настоящее искусство должно быть доступным: для понимания, для любования. Вот разве что насчет покупки я не могу этого категорично утверждать. Хоть и бытует мнение, что художник должен быть голодным, я считаю, что каждый вправе рассчитывать на достойную оплату своего труда.

– О-о-о, у вас такие прогрессивные взгляды!

Мне показалось, что голос Андре был немного шокированным.

– В отношении содержания картин или их стоимости? – улыбнулась я.

– Мисс Иллюзори, мне придется прервать вашу увлекательную беседу, – подошедший шеф выглядел напряженным и как-то недовольно посматривал то на меня, то на господина Ксавье, – мне необходимо вас кое с кем познакомить.

Как только мы отошли от Андре, Стафор притормозил и окинул меня внимательным взглядом.

– Я рад, что сегодня вы оделись не только элегантно, но и соответственно случаю. А то ваш мрачный бессменный конторский наряд начал меня немного… нервировать, – не сразу подобрал он подходящее слово.

– Печально слышать, что моя рабочая униформа кажется вам мрачной и однотипной, но можете мне поверить – я не хожу в одном и том же. В моем гардеробе несколько костюмов. Соответственно деловому этикету и жалованью.

Я не смогла удержаться от шпильки, поскольку меня возмутил сам факт придирки к внешнему виду. Этот шовинист прекрасно видел, как трудно выполнять обязанности помощника в элегантном платье, и смеет придираться к моим брючным костюмам.

– Предлагаю обсудить ваше жалованье в более подходящем месте. – Мы как раз подошли ко входу в бальный зал, и Стафор остановился, развернувшись ко мне лицом. – Сейчас я бы хотел, чтобы вы записали кое-какую информацию на случай, если у вас где-то припрятан блокнот.

Специально или нет, но после этой фразы взгляд шефа застыл на моем декольте. Это было настолько неприлично, что у меня зачесались ладони. Как он смел даже подумать, что я могу использовать лиф вместо сумочки, как какая-то кокотка!

– Не вижу проблем, – максимально холодно произнесла я, выуживая из складок юбки висящий на поясе шатлен, чтобы продемонстрировать наличие блокнота.

– Вы не перестаете меня удивлять, – улыбнулся господин Стафор и, предложив мне локоть, вошел в бальный зал.

Лишь в этот момент я осознала, что нахожусь на настоящем празднике. Повсюду гремела музыка, в центре зала пары в танце вырисовывали узоры на ландрийском паркете. Со всех сторон доносились смех и оживленные разговоры. Шеф объяснил, что именно я должна записывать, и неспешно вел меня от одной группы к другой, знакомя с теми или иными людьми. Когда рабочая часть вечера для нас закончилась, господин Стафор оставил меня около столов с закусками и куда-то ушел. С некоторой грустью я отметила, что есть уже совсем расхотелось, но некоторые, особенно необычные на вид, закуски все-таки попробовала. От дегустации экзотических шедевров кулинарного искусства меня отвлек незнакомый мужчина, пригласив на танец.