На рис. 793 я воспроизвожу серебряную вазу, найденную за несколько дней до обнаружения большого клада и очень близко от него; ее нижняя часть имеет шарообразную форму, и горлышко выгибается наружу, как часть перевернутого конуса. Она была повреждена мотыгой рабочего, который нашел ее. Как и другие большие серебряные вазы, она покрыта хлоридом серебра; высота ее – 7,2 и ширина – 5,6 дюйма. Заслуживает особого внимания то, что все серебряные вазы покрыты хлоридом только снаружи, а внутри его совсем нет. Ваза с рис. 793 содержала в себе элегантный кубок из электрона высотой 4,4 дюйма и шириной 3,6 дюйма (у горлышка). На этой чаше мы видим отметины сильного жара, которому она подверглась во время пожара, но в остальных отношениях она исключительно хорошо сохранилась. На верхней части снаружи она покрыта толстой коркой; в остальном она блестящего белого цвета, как снаружи, так и внутри. Электрон, упоминания о котором, как уже говорилось, три раза встречаются в «Одиссее», слово, неизвестное «Илиаде»; однако в последней[94] мы находим слово ὴλέκτωρ применительно к солнцу. Таким образом, представляется, что словом «электрон» поэты обозначали вещество, которое по блеску своему можно было сравнить с солнцем.

Рис. 793, 794. На рис. 794 – кубок из электрона, находившийся в серебряной вазе (рис. 792), обнаруженной рядом с большим кладом на глубине 28 футов


Вместе с последней вазой был найден шлем, но он был настолько разрушен хлоридом серебра, что распался на мелкие фрагменты, когда его вынули, и его нельзя было собрать. Сохранились только его верхние части (рис. 795 и 796). Я вернусь к ним на последующих страницах, когда я буду говорить о подобных фрагментах еще одного шлема, представленных на рис. 979. Образцы с рис. 797 и 798 также кажутся фрагментами верхних частей шлемов.

Рис. 795–798. Фрагменты бронзовых шлемов, обнаруженные вместе с серебряной вазой (рис. 793). (Примерно 1:3 натуральной величины. Найдены на глубине 28 футов)


Рис. 799 изображает большой медный щит из сокровища (гомеровский ἀσπίς όμφαλόεσσα) в форме овального подноса, в центре которого расположен умбон, окруженный небольшой бороздкой (αὐλαξ). Диаметр этого щита составляет чуть больше 20 дюймов. Он совсем плоский и окружен ободом высотой 1>1/>2 дюйма. Умбон (ὀμφαλός) – высотой 2,4 дюйма и диаметром 4,4 дюйма; бороздка, окружающая его, – 7,2 дюйма в диаметре и >3/>5 дюйма глубиной. Очевидно, щит состоит из четырех или, может быть, даже пяти деталей. Сначала из пластинки выковали его выступающий умбон (ὀμφαλός) с бороздкой и высоким краем вокруг него; вокруг него припаяли пластинку в форме плоского кольца и вокруг нее – высокий выступающий край (ἄντυξ), на который снова припаяли вокруг узкую полоску тонкой медной пластинки.

Рис. 799. Медный щит с умбоном (ἀσπίς όμφαλόεσσα), найденный в большом кладе (на глубине 28 футов)


Этот медный щит с его центральным умбоном, бороздкой и краем, который так подходит для того, чтобы нести на себе обтяжку из воловьих шкур, не может не напомнить нам о «семикожном» щите Аякса:

Быстро Аякс подходил, пред собою несущий, как башню,
Медный щит семикожный, который художник составил,
Тихий, усмарь[95*] знаменитейший, в Гиле обителью живший;
Он сей щит сотворил легкодвижимый, семь сочетавши
Кож из тучнейших волов и восьмую из меди поверхность[96].

Точно так же поражает сравнение этого щита из сокровища с описанием щита Сарпедона с его круглой пластиной из кованой меди и его покрытием из бычьих шкур, прикрепленным к внешнему краю обода длинными золотыми гвоздями[97].

На рис. 800 изображен медный котел из сокровища с двумя горизонтальными ручками, который, безусловно, напоминает нам о гомеровском λέβης. Он 16,8 дюйма в диаметре и 5,6 дюйма в высоту; дно плоское, и его диаметр – 8 дюймов. На этом котле есть отметины от страшного пожара и близ ручки, с левой стороны видны два фрагмента бронзового оружия (копья и боевого топора), которые прочно приплавились к нему. Заслуживает особого внимания то, что, в то время как в Микенах мы едва ли видим хоть какую-то пайку и различные детали медных котлов присоединены друг к другу гвоздиками, здесь, в Трое, мы видим только пайку и никаких деталей, соединенных гвоздиками. Поскольку две ручки этого котла были слишком толстыми, чтобы их можно было легко припаять, оба конца каждой из них были пропилены или расколоты, и затем в отверстия вставлен обод сосуда и так припаян.