– Вам пора, сэр, – напомнила она мне.

Выходя в ванную, я отметил, что девушка слишком красива. Я пригладил водой улетевшие в неизвестном направлении волосы, попытался теми же влажными руками разгладить мятую футболку, но хло́пок оставался непоколебим. На мне больше не было свитера. Кеды остались где-то далеко. Босой я спускался в поисках людей. Сэм поднимался мне навстречу и выглядел отменно: молочная рубашка-поло с удлиненным рукавом заправлена в брюки с идеальной стрелкой, приглаженные гелем волосы, мягкие туфли в цвет верха и клетчатая восьмиклинка в руке.

– А где… – Я поперхнулся – во рту была пустыня.

– Иисус ушла еще ночью. Пойдем, тебе не надо тут разгуливать.

Я подчинился ему без вопросов. Мы вместе направились к парадной террасе. Сэм взял с собой сумку с клюшками. Я прошел вниз по широкой лестнице и увидел две иссиня-черные машины. Водитель одной из них открыл мне заднюю дверь. Поколебавшись, я бросил взгляд на Сэма. Он, садясь в стоящую впереди, взмахнул рукой и одновременно кивнул, прощаясь.

Мои босые ноги явно не вписывались в салон из бежевой кожи, но пожилой мужчина за рулем никак на это не реагировал.

– Куда прикажете вас отвезти?

Я задумался. За последние сутки мне не приходилось что-либо решать, а все желания и предложения исходили от меня, не взаимодействуя с разумом.

– Окшотт-авеню, – наконец ответил я.

До́ма передо мной предстали родители. Они завтракали по разные стороны прямоугольного стола. Я сел как был. Отец, слегка отодвинув выпуск «Спектейтора»6 от лица, презрительно обвел меня глазами. Мать неотрывно смотрела в тарелку и ковырялась в ней вилкой. Я понял, что очень устал. Хотелось спать, и я опустил голову. От этого жеста родители подумали, что я раскаиваюсь. Не имея сил опровергать их ложное представление, я соглашался с тем, чему меня пытались научить. Передо мной поставили апельсиновый сок со льдом и глазунью из двух яиц, не гармонично лежавших рядом с печеной фасолью. Выпив освежающую жидкость, я приготовился к принятию ванны. Мне нужно было очиститься – так казалось. Я лежал в воде, пока исходящий от нее горячий пар не перестал существовать. Расчесал влажные волосы, два раза почистил зубы и сменил постель. Задернул плотные шторы и лег. Однако обновление не избавило от тихого, но надоедающего зова внутренней пустоты. Желание спать испарилось. Отблески прошедшей ночи перемешивались с отстраненными от реальности мыслями. Я вспомнил, что на столе в изумительной комнате осталась четверть порошка. Порыв захватить ее поднял меня. Теперь я сидел на кровати. Иисус права – кокаина не бывает много. Под дозой я ощутил то, чего никогда не испытывал без нее. Менее суток спустя я забыл, какие именно чувства хочу повторить, но желание сделать это не ослабевало с первого наплыва. Тогда оно накатило на меня, и я уже стал продумывать план, как получить объект моего вожделения, но снова лег и плотно укрылся одеялом. Так прошло около двух часов. Я не смог уснуть, но стало спокойнее жить этот день.

По субботам играли в крикет. Деваться было некуда, и я решил пойти. Внизу лестницы я вздумал позвонить Иисусу или Кристиану, но, даже имея телефонную книгу, не зная адресов или фамилий, я не смог бы это сделать. Может быть, я встречу Сэма, и мы вдвоем прикончим его остатки. Но эта мысль больше походила на шутку.

Играли плохо. Зрители тоже не казались полны энтузиазма – их было мало, и по настроению этого комка людей можно было понять, что происходящее внизу представление они смотрели благодаря стержню приличия. Я взял жареные каштаны, которые стали моим завтраком, обедом и ужином, и стал бродить по улицам. На мне было распахнутое пальто и вторая пара нелюбимых черных джинсов, в которые заправлена белая футболка с запахом стирального порошка. Когда я проходил мимо витрины с включенными цветными телевизорами, мне захотелось купить портативный плеер, что я и сделал. Наушники были в комплекте, но диск я выбрал сам: The Beatles, на обложке в полосатых купальниках. Я включил девятую песню – “Yesterday”, для большей символичности. Кто-то на дороге спорил с полицией. От скуки я сел в автобус, доехал до метро и вышел на улицу. Купил две пачки Dunhill на оставшиеся деньги. Обратно шел пешком, несколько раз останавливаясь и бессмысленно закуривая.