Губы Клавдии чуть тронула улыбка.

– Интересно, Лёша, как можно быть готовыми к войне? Как к ней можно подготовиться? – Потеряла женщина всяческое терпение, – Что ты говоришь? Мы этих тварей за стол что – ли должны приглашать?! Так что ли?!

– Клава, они без нашего приглашения за стол сядут, – бескомпромиссно заявил Алексей на крик души Клавдии.

Таня обняла маму за плечи, призывая успокоиться. Её коробило от одной только мысли, что враги могут придти жить в их дом. Господи Боже, за что?! Стало немыслимо страшно. За себя, за страну, за близких людей.

Катя низко опустила голову. На колени ей закапали горькие слёзы. Катюшу затрясло, сердце сжалось от страха.

– Мне страшно, – еле слышно прошептала девушка – вчерашняя школьница.

– Я не смогу. Мне страшно,– повторила она и закрыла лицо руками, содрогаясь от рыданий.

Алексей подбежал к трясущейся от страха Кате и крепко сжал в своих объятиях. Её всю трясло. От жгучей горечи. От страха. И ещё непонятно от чего… Всё внутри смешалось. Больше всего на свете Катя боялась войны. Её страх случился и ему нужно посмотреть в лицо. Что теперь делать? Как теперь жить?! Вдруг её убьют?!

Алексей Дмитриевич, сжимая в объятиях хрупкую Катю, чувствовал её дрожь. Чувствовал её страх и горечь. Ему хотелось выть от безысходности. Юным девушкам придётся испытать на себе всю страшную войну. Это самая противная безысходность, которая только может быть!

– Катюшка, не плачь, – повторял он снова и снова, поглаживая Катю по спине. Всё будет хорошо. Мы сможем, мы справимся – я тебе обещаю.

А она, отчаянно мотала головой и плакала пуще прежнего, отказываясь верить, что всё будет хорошо.

– Я не могу, дядя Лёша, – хрипел Катин голос от слёз, – Я не могу! Я не смогу – я не выдержу, Таня! – Обращалась Катя уже к подруге.

Татьяна обняла за плечи сзади и прижалась лицом к Катиной спине.

– Милая моя, – нежно начала Таня, чуть дрогнувшим голосом. – Мы выдержим. Обязательно выдержим. Отчаиваться нам нельзя. Не мне тебе говорить, что это смертный грех. Мы погибнем. Враг нас легко подомнёт под себя, и мы погибнем. А нам нельзя! Нам нужно детей рожать, замуж выходить.... Книги прекрасные писать. Кто это сделает, если не мы? Ответ очевиден. Надо жить. И на войне жизнь продолжается. И жить мы будем, и любить мы тоже будем, и жизни радоваться,– говорила Татьяна не останавливаясь, и уже больше успокаивая себя, нежели Катю.

Катино сердечко начало стучать более спокойно. Без скачков. У Тани всегда была хорошая способность – находить нужные слова в нужное время.

Катя выскользнула из объятий дяди Лёши, который продолжал гладить её спине и волосам.

– Успокоилась? – В его голосе слышалась забота.

Девушка обвела всех благодарным взглядом и едва заметно улыбнулась. На её лице ещё были следы от слёз. Совсем немного, но ей всё – таки стало легче.

– Спасибо вам, мои дорогие. Спасибо. Чтобы я без вас делала.

Настала очередь Клавдии. Ей невыносимо больно было видеть Катю в таком состоянии и хотелось пожалеть. Но Клавдия Михайловна, как мудрая женщина понимала, что ни в коем случае этого делать не стоит. Кате будет только хуже.

– Катюш, а теперь тебе нужно поспать. И не возражай мне, – добавила она, когда Катерина попыталась что – то сказать, – тебе необходимо отдохнуть, иначе ты просто сойдёшь с ума.

Катя не стала противиться и поддалась на уговоры. Она действительно очень уставшая и до ужаса напугана. Может, хоть сон приведёт её в чувство.

Возможно. Когда она легла в кровать, и её накрыли одеялом, она моментально уснула.

Таня с ней рядом, поглаживала её по голове и сама потом задремала. И, как водится уснула. Практически сразу. Клавдия накрыла и дочь одеялом, поцеловала её в лоб и ушла к мужчинам.