Лера была права – мы неплохо жили. Ну, по сравнению с тем, как я жила до них. Конечно, не сразу все срослось, я привыкала: к ним, своему новому статусу. Их пленница Оливия – вот кем я стала. Но со временем все утряслось.

Сначала были моменты страха. Помню, в первую ночь лежала на кровати, съежившись на боку – поджав руки и ноги, как эмбриончик. И кусала подушку, чтобы не плакать. Было так страшно. Это был первый раз, когда я вообще оказалась с мужчиной в кровати, а тут их двое, да еще кто? Самые страшные твари в городе.

Мальчики меня пожалели. Оставили между нами пространство.

Я пялилась в темноту, тихо-тихо плакала, но Кирилл услышал. Надо мной нависла огромная тень, и я затихла, ладонью он убрал волосы назад. Раздался ласковый шепот:

– Что такое, почему плачешь? Почему сжалась, как фасолька?

Фасолька… Сейчас это смешило. А тогда успокоило. В его устах «фасолька» звучало так нежно, что я поняла: кто угодно, но Зверь из «Авалона» ничего плохого мне не сделает.

Я улыбалась, вспоминая, и смотрела в зеркало заднего вида.

Там в рассветных лучах света сияли в прозрачном воздухе красные клены и золотые тополя на обочине. Люблю осень. Все сезоны хороши по-своему, но осенью особая атмосфера. Именно осень сохранила мне больше всего счастливых воспоминаний.

И мой первый раз был осенью.

У Руслана не сложилось по бизнесу. Бесился сильно и поднялся ко мне расслабиться.

Не помню, кто начал первым. Я его успокаивала.

Целовала колючие щеки, гладила грудь в расстегнутой рубашке. И как-то одновременно до нас дошло, что мы мужчина и женщина, и поцелуй у нас получился глубокий… Необычный. Знаете, такой, что прерывать не хочется. А хочется стать ближе.

Я прижалась к нему, и мне так нравилось его могучее тело, что ладонь сама играла с мышцами на груди, животе, а потом скользнула ниже… Руслан сказал, что еще немного и он не сможет остановиться. И чтобы я не дразнила взрослого мужчину, маленькая девчонка. А я смеялась и, хотя страшно было до одури, было и приятно и эти чувства так волновали, превращая мой живот в пульсирующий сгусток, что руку я убирать не хотела.

А он…

А я…

Да какая разница. Оказались мы в одной постели и там сходили с ума от страсти.

Первой моей страсти. И больно было совсем чуть-чуть. И шептал он мне такие слова, что я в жизни не слышала. И потом не хотелось из постели вылезать. Хотелось… Хотелось, чтобы Зверь пришел и разделил наше счастье и ему бы досталось мое тело, как доставалось его брату.

Вот чего я хотела.

Желания и страсть юной девушки по уши влюбленной в двух мужчин, кроме которых не было никого на всем свете.

Не могу сказать, что это я выбрала Руса. Не могу. Скорее, он меня.

До сих пор помню его горячее хриплое дыхание. Могу вызвать образ нас в постели, если закрою глаза. Не стану утверждать, что того же самого не могло произойти со Зверем. Просто так получилось. С той же вероятностью моим первым мужчиной мог стать он.

И секс с ним был хорош – нежный, горячий. Мне особо не с чем сравнить, но после стало лучше, чем до.

Зверь только злился, что мы без него… И то не на меня – на Руслана. Когда застал нас и всё понял, в такую ярость пришел…

Все равно мне было хорошо с ними.

Но все хорошее, как и плохое, заканчивается.

– Ты так улыбаешься! – проорала Лера, наклонившись ко мне. – Как будто в лотерею выиграла!

Я улыбнулась еще шире.

Сестрица, набрав воздуху побольше, заорала опять:

– Выруби свой тухлый музон!

Я выключила, в салоне на полуслове повисла тишина, а Лера еще не перестроилась:

– Что мне делать?! – проорала она и смутилась, когда я прищурилась от перегруза в правом ухе. – Меня из-за тебя увели, чего теперь от твоих психов ждать?