– Что-нибудь ещё?

– Поесть неплохо бы.

Хозяин усадил гостей за стол, а сам побежал на кухню, вскоре вернувшись оттуда в сопровождении служанки. Вдвоём, они несли огромный поднос, заставленный всяческой снедью и вином. Голодные гости поспешили отдать должное мастерству здешнего повара, и на их удивление приготовлено всё было совсем даже неплохо, а вино оказалось просто прекрасным.

– А вы не хотели меня слушать, – ворчал Стрижевский. – Еда хорошая, вино вкусное. А что ещё нужно?

Основательно подкрепившись, осоловевшие от обильной еды и вина, путешественники прошли в комнаты и, несмотря на раннее время, легли спать, чтобы хорошенько отдохнуть на нормальных кроватях и с крышей над головой, а не как в предыдущие дни, под открытым небом с седлом вместо подушки.

Довольный трактирщик, проводив гостей отдыхать, развалился на стуле перед конторкой и, разложив на столешнице золотые монеты, ласково погладил пальцами каждую. Сегодняшний день принёс неплохой доход. Он уже достал из выдвижного ящика кожаный мешочек, чтобы спрятать подальше от любопытных служанок свои кровные, как вдруг над его головой прозвучал насмешливый, очень знакомый голос:

– Эй, Одноглазый, кто это тут так славно погулял?

Хозяин вздрогнул и, побледнев, медленно повернулся.

– Череп? – пролепетал он, увидев перед собой мужчину, лет тридцати пяти, лысого, как колено, с грубыми, словно вырубленными, чертами лица. – А как… ты здесь… я даже не заметил…

– Испугался? – засмеялся тот, отирая пот с лысины. – Напомнить о себе пришёл. Лишь месяц у тебя не появлялся, а ты уже и знать забыл?

– Лучше тебе убраться отсюда. Одни неприятности от тебя.

Трактирщик двинул руку в сторону лежавшего рядом небольшого кухонного ножа, но Череп тихонько покачал головой.

– Осторожнее, Одноглазый. Не забывай, кто я, – заметив, что тот убрал руку, добавил. – Я ведь не собираюсь тебя грабить. Ты мне лучше скажи, кто здесь так славно попировал, богаты ли они, куда едут. Ты же меня знаешь, я в долгу не останусь.

– Денег у них полно, платят не торгуясь. Кто они такие – не знаю. Странные очень. Четверо, похоже, элаиры, трое других откуда-то издалека. Едут, судя по разговорам, в храм Лабека.

– Вот и хорошо, молодец. Надеюсь, ты не станешь их предупреждать, а то смотри у меня.

Разбойник хлопнул трактирщика по плечу и вышел, оставив беднягу в полной растерянности. По началу тот хотел предупредить гостей, но, подумав, чем это ему может грозить, одумался, махнул рукой и вернулся на кухню.

На следующее утро путешественники быстро собрали вещи и, позавтракав на скорую руку варёными яйцами и ветчиной, продолжили свой путь. Александр предложил сначала посмотреть на город, но Стрижевский, отмахнувшись, заявил, что ещё успеется. Он первым вскочил в седло и направился к воротам, поглядывая через плечо на недовольно ворчавших спутников. Им ничего не оставалось делать, как последовать за упрямцем.

Покинув рамийскую столицу, они пересекли реку по огромному деревянному мосту, такому старому, что покрывавшие его доски скрылись под слоем пыли и грязи, а кое-где даже проросла трава. Мост скрипел и подрагивал под ногами проходивших по нему людей и колёсами повозок, словно был живым существом, которое с трудом терпит ползающих по нему букашек. Стрижевский, облегчённо вздыхая, ещё долго оборачивался, словно ждал, что это ненадёжное, на его взгляд, сооружение вот-вот рухнет. Но они углубились в лес, и река, город и мост скрылись из виду. На развилке свернули направо, на узкую, безлюдную дорогу. Шум города стих, остался вдалеке, уступив место лёгкому шелесту ветра в кронах деревьев и пению птиц. Запах смолы и цветов вскружил голову, опьянил не хуже вина. Путешественники весело переговаривались между собой, Бирнезий то и дело наклонялся с седла, чтобы сорвать растущий на обочине гриб. Дело шло к полудню, и неплохо было бы пообедать горячей грибной похлёбкой.