– Ура! Привет первым гостям свободного Лаурда! Добро пожаловать в свободный Лаурд!

Толпа колыхнулась в сторону, едва не потоптав зазевавшихся. Поддавшиеся всеобщему напору, Саша и Эйнар оказались рядом с воротами.

– Смотри! Смотри, Александр! Это же твои друзья!

Тот приподнялся на цыпочках и рассмотрел въехавших в город людей. Увидев их бледные от испуга лица, он рассмеялся и, замахав рукой, крикнул, что было силы:

– Эгей! Иван! Коля! Сюда! Я здесь!

Когда Стрижевский и Сартаков проехали в раскрытые ворота, они сперва растерялись, даже немного испугались. Со всех сторон к ним ринулась огромная кричащая толпа. Неизвестно чему радующиеся люди приветствовали их словно старых друзей, протягивали им свои наполненные вином стаканы и кубки.

– Добро пожаловать в свободный Лаурд! – слышалось отовсюду.

Николай растерянно посмотрел на Ивана Сергеевича, но тот лишь что-то зло пробурчал себе под нос.

– Мы не туда свернули, – проговорил Сартаков. – Налево нужно было.

Они, не останавливаясь, продолжали путь через расступавшихся перед ними горожан. Люди не лезли под коней, но отовсюду тянулись руки с угощением, то и дело путешественники ощущали дружеские хлопки по ногам. Откуда-то слева раздался знакомый голос – голос Александра. Николай обернулся и увидел в толпе знакомые лица. Дернув Стрижевского за рукав, показал на друзей, и они свернули к ним навстречу.

– Привет вам, путешественники. Вы то как очутились здесь? Не сюда же собирались? – Саша, улыбаясь, пожал и тому и другому руки.

– С пути немного сбились, не туда свернули.

– Ладно, дома расскажете, давайте лучше выбираться, а то толпа разгуляется и до утра отсюда не выпустит.

Выбраться из толпы оказалось делом совсем не простым. То тут, то там их хватали за руки, звали в свою компанию выпить вина. Какие-то девицы, завидев Николая, едва не утащили его с собой, и лишь Эллирий, состроив сердитую рожу, смог отбить его. Вырвавшись на идущую к порту извилистую улочку, друзья, наконец, вздохнули с облегчением. Почти весь город собрался на площади, поэтому улицы его были весьма пустынны. Компания направилась в располагавшийся рядом с причалами дом.

– Вот и пришли, – сказал Эйнар, остановившись перед дверью небольшого, одноэтажного домика, принадлежавшего раньше местному рыбаку. – Заходите.

Стрижевский и Сартаков привязали коней у входа и прошли в дом. Внутри он представлял собой одну большую комнату, в которой витал впитавшийся в стены запах солёной рыбы. Посредине стоял покосившийся стол в окружении колченогих табуретов. Слева от двери находилась огромная, заставленная горшками печь. Вдоль стен, за неимением лавок, лежали охапки соломы.

– Неплохо устроились, – проговорил Иван Сергеевич, садясь за стол.– А я бы перекусил.

– Уху будете? – спросил Бирнезий, подкладывая на еще горячие угли в топке свежих полешек, чтобы разжечь огонь.

– Будем.

Александр подсел рядом со Стрижевским.

– Ну, как, узнали, где храм? Вы же туда направлялись?

– Туда. Вот только не любят здесь на развилках указатели ставить, ну и оказались в Лаурде. Знали бы – с вами поплыли, уж лучше, чем в сёдлах трястись. Сейчас, правда, терпимо. А в первый день еле с седла слез.

– Лучше ли? – Александр усмехнулся. – Замок в осаде был, чуть ли не с боем прорывались. Сегодня первый день, как её сняли и ворота открыли.

– Решили не просиживать штаны в Клонии, а наши земли посмотреть? – спросил Эйнар, сев напротив. – Или что-то задумали, шепчетесь тут.

– А мы медальон второй ищем, – признался Стрижевский. – Думаем, он в храме Лабека, хотим посмотреть.

– Медальон? Зачем он вам, если один уже есть?